Кубинский рассказ XX века

Он уперся передними колесами автомобиля в край тротуара, поставив его точно напротив садовой кованой ограды из металлических овалов. Он хорошо знал, что дом Эунисии на противоположном углу перекрестка. Разумеется, Эунисия находилась в подавленном состоянии, и он должен был помочь ей выйти из машины, перевести через улицу и проводить до дома. Самое страшное уже миновало, оставались только кое-какие маленькие формальности. Она была ожесточена, насторожена: малейшая оплошность с его стороны — и все полетит к чертям. Фаусто не сомневался, что в данную минуту Эунисия питает к нему отвращение, но со временем… спустя какое-то время…

— Ты сделала все, что могла, дорогая, — сказал он.

Он хотел взять ее руки в свои, но она резко его отстранила. Фаусто вынул сигарету и не спеша закурил, как делал это прежде, когда обижался на Эунисию, но она по-прежнему держалась с ним сухо и отчужденно. Вложив в голос всю нежность, на какую был способен, он продолжал:

— Что еще можно сделать? Ничего! Мы сделали все, что было в человеческих силах. Ты не должна так отчаиваться, слышишь?

— Если бы я хоть знала, кто его убил, где? — воскликнула она и, закрыв ладонями лицо, зарыдала. — Господи, какая тоска! А мы с тобой в это время распивали вино в Клубе, ты это понимаешь?