Кубыш-Неуклюж

Сразу и повезли. Ирина сказала, что надо осмотреть рану. Рана ей не понравилась. Наложив повязку, она послушала сердце.

– Шумов особенных нет. Но я вам рекомендую сделать эхолокацию и электрокардиограмму.

– Где это можно сделать? – спросила Света.

– Неподалёку отсюда на днях открылся хороший ветеринарный центр. Там есть кардиологи.

И Ирина назвала адрес. Вознаграждения, как обычно, она отвергла. Поехали к кардиологу. Тот сказал, что электрокардиограмма и эхолокация будут стоить две с половиной тысячи.

– Хорошо, – ответил Серёжка, – давайте делать.

Во время обоих этих обследований Жоффрея пришлось держать четырьмя руками. Он возмущался, хотя, конечно, осознавал, что его друзья всё это с ним вытворяют вовсе не потому, что им больше нечем заняться. Но он устал. Он очень устал. Выполнив работу, врач написал подробное заключение и сказал, что сердце великолепное, а причина ночной одышки – либо повышенная температура, либо сильные боли, либо жара.

– По ночам в квартире не жарко, – сказал Серёжка, – температура вроде нормальная. Значит, у него, сильная боль.

– Не исключено.

Домой шли пешком. Жоффрей полпути кое-как протопал, а дальше стал спотыкаться и тяжело дышать. И пришлось Серёжке взять его на руки. Ему не было трудно нести бульдога, так как жару кардиолог приплёл напрасно. По крайне мере, этот день жарким не был. Серёжка даже надел кожаную куртку поверх футболки. Он шагал очень быстро. С трудом за ним поспевая, Света заметила, что он часто моргает и морщит нос. Обняв его руку, она прижалась к ней.

– Хватит! Слышишь? Всё обойдётся. Тебе сказали, у него сердце – великолепное!

– Это страшно, – тихо проговорил Серёжка. Света от удивления рассмеялась.

– Да что здесь страшного? Чего, бредишь?

– Страшно представить, как умирать-то он будет с великолепным сердцем!

Это был крик. Прохожие посмотрели. Они увидели слёзы. Света ссутулилась и ускорила шаг, таща за собой Серёжку. По закоулкам дворов стонал и метался резкий, промозглый ветер. Моросил дождик. Закрыть глаза – так сразу представишь жёлтые листья, кружащиеся над городом. Но кругом была зелень. Сочная, свежая, полная сил земли и солнечного тепла июньская зелень. Если бы смог Серёжка её увидеть, он бы не выдержал. А тоскующий голос осени не терзал и не успокаивал его сердце. Он просто его не трогал.

Эдик работал. Он уже открыл рот – спросить, как дела, но Света прижала палец к губам. Когда поднялись на второй этаж, она попросила, звеня ключами:

– Побудьте с Риткой, друзья. У неё депрессия. Ей тоскливо. Я пока сбегаю по делам.

Серёжка упёрся.

– Мне сейчас нужно домой! Я хочу поспать.

– Серёжа, не будь жестоким! Я говорю, у Риты – депрессия! Я боюсь за неё.

С этими словами Света открыла дверь и кое-как затолкала двух дураков в квартиру. Крикнула:

– Ритка! К тебе пришли!

И заперла дверь.

Выскочив на улицу, она сразу стала строчить Рите СМСку. Рита была разбужена. Ей не очень хотелось видеть Серёжку. Но, прочитав три слова от Светы, она сняла с него куртку, с Жоффрея – звонкий его ошейник, и затащила обоих в комнату. Там Серёжка присел на стул, а Жоффрей лёг на пол. Рита легла на диван и стала ругать Серёжку:

– Ты просто сволочь последняя! Хам! Гадёныш! Подлец!

Серёжка не понял, что она хочет этим сказать. Рита пояснила:

– Я этим хочу сказать, что ты – негодяй!

– Что произошло? Объясни!

– Откуда у тебя, тварь, деньги на проституток?

Серёжка от удивления быстро встал. Потом снова сел.

– Что за бред? Каких еще проституток?

– Ты меня спрашиваешь, уродец? Не притворяйся! Эдик мне рассказал абсолютно всё!

Серёжка хотел спросить, какой ещё Эдик, однако сообразил, что это, пожалуй, будет неубедительно.

– Эдик мне рассказал, как ты, извращенец, просил его приводить к тебе женщин лёгкого поведения! – бесновалась Рита вполне достаточно для того, чтобы заглушить шаги в другой комнате, – и они здесь были! И ты, развратная дрянь, с ними кувыркался! Так это или нет? Признавайся, сука!

– А почему я должен тебе что-то объяснять? – негромко, но с раздражением поинтересовался Серёжка, – ты мне жена?

– Этого ещё не хватало! Но я считала тебя порядочным! Ты был мне симпатичен, я уж не говорю про Светку! Она моя лучшая подруга! Как ты посмел так её обманывать?

– Это было два года тому назад, – признался Серёжка, предположив, о чём может идти речь, – и не проститутки здесь были. Простые девушки. Я хотел жениться на них.

Шаги прекратились.

– Сразу на всех? – негромко спросила Рита.

– Их было две. С одной я встречался летом, с другой – зимой.

– И их привёл Эдик?

– Он их со мной познакомил. Сказал, что я умею играть на гитаре. Им стало любопытно.

– Да, любопытство до добра не доводит,– вздохнула Рита, – и что стряслось? Почему их нет? Наверное, им Жоффрей не понравился?

– Нет, Жоффрей не причём. Он с ними дружил. Но я любил Катьку.

Шаги опять раздались. Рита разрыдалась, как на похоронах. Она выла так, что Жоффрей с Серёжкой просто не знали, что и подумать. Как только шаги затихли, Рита немедленно успокоилась и спросила:

– А кто под нами живёт?