Кучум (Книга 2)

-- Тихо! -- дал знак остальным воинам. -- Головы пригните! Встаньте за коней! -- и сам низко пригнулся к земле. Мужики испуганно закрутили головами, а маленький Грибан и вовсе залез под брюхо коня. Насон Рябухин плюхнулся животом прямо в ручей и, округлив глаза, зашептал:

-- Кто там? Зверь или человек?

-- Сейчас узнаем, -- ответил Едигир и потянул к себе лук.

Сидя на корточках возле коня, он внимательно вглядывался в густой ельник и заметил, как там что-то блеснуло, дрогнула еловая ветка и раздался глухой звук ружейного выстрела. Пуля ударилась о камень рядом с ним и, тонко свистнув, ушла дальше. Бухнул второй выстрел и кони рванули из рук поводья, взвились на дыбы, громко и испуганно заржали.

-- Так то наши, из городка кто-то! -- крикнул Грибан.-- Только у них пищали и есть.

-- Эй! Чего по своим палите?! -- заорали все. Едигир стремительно вскочил на гнедого и помчался, держа лук наготове, к ельнику. Следом за ним скакал Герасим, выхватив из ножен саблю.

-- Сейчас мы проверим, кто там такие -- свои или не свои,-- кричал он, догоняя Едигира. Послышался треск ломаемых веток, и Едигир наугад, на звук пустил вдогонку стрелу. Кто-то громко заверещал, заойкал.

-- Попал! -- радостно вскрикнул Герасим. -- Сейчас мы их возьмем! Прикрываясь от хлещущих в лицо веток, въехали в ельник и перед ними мелькнули двое с пищалями в руках. В плече одного из них торчала, подрагивая, стрела, которую пострадавший на ходу пытался выдернуть. Увидев всадников, он остановился и, выставив перед собой пищаль, заорал:

-- Не подходи! Убью! Остановился и второй тоже пищалью в руках, но, увидев Едигира, крикнул:

-- Чего вам надо от нас? Мы же поладили с вашим ханом! Мы с ним друзья! Спросите у него! Спросите!

-- О каком хане ты говоришь? -- наступая на него конем, недружественно спросил Едигир. Тут кричавший, увидев выскочившего с саблей в руках Герасима, осекся.

-- Свои что ли? -- от растерянности он опустил дуло пищали, и Герасим быстро наклонившись с седла, вырвал ружье из рук.

-- Свои, свои, а то бы висели сейчас на березовом суку, -- зло крикнул он, -- зачем палил? Где брат мой?

-- Какой брат?

-- Богданом Шумилкой зовут.

Второй мужик, в чьем плече сидела стрела, краснолицый и толстомордый, наконец, выдернул неглубоко засевшее жало, со злостью бросил стрелу под ноги, с силой наступил, переломив ее.

-- Ты погоди про брата спрашивать. Лучше ответь, что за орясина с вами таскается? По какому праву он в русских людей стрелами своими погаными швыряется? А то я с ним сейчас отдельно поговорю. -- И он угрожающе поднял дуло пищали на уровень груди Едигира.

-- То наш десятник, -- ответил Герасим, -- а вы кто?

-- Кто-кто, -- передразнил его толстомордый, -- дед Пыхто. Шапку сними, деревенщина. Перед тобой приказчик господ Строгановых Михаиле Митрофанов и помощник его Тугарин Кошкаров. Понял? Чего рыскаете тут? Чего высматриваете? Уж не беглые ли? Или к сибирцам идете по своей воле?

Едигир понял, что перед ним те самые люди, о которых рассказывал Грибан Иванов. Но было совершенно непонятно, чего они дерут горло, когда сами же первые начали пальбу. И про какого хана кричал ему Михаила, когда Гераськи еще не было рядом? Отчего он замолчал, увидев его? Тем временем подъехали остальные, и Грибан заорал в голос:

-- А вы чего по своим палите? Мы до вас едем, предупредить о набеге басурманском, а вы из пищалей по нам? Чего случилось?

-- Едва ноги от них унесли, -- ответил Михаила Митрофанов, перебросившись настороженными взглядами с Тугарином Кошкаровым, -- побывали уже у нас они. Как только мы живы остались...

-- А брат мой где? -- выкрикнул Герасим.

-- В полон его взяли и остальных мужиков с ним,-- не глядя в глаза, ответил Михаила.

-- А вы как от них ушли? Или откупились чем? -- подозрительно поглядывая на мешки, что лежали рядом с приказчиком и его подручным, не унимался Герасим.

-- Пальнули пару раз, вот и пробились,-- неохотно ответил Тугарин, -чего тут хитрого?

-- А остальных на погибель бросили?

-- Так чего нам животы свои за них класть?! Такого уговору у нас не было. Каждый сам по себе.

-- Так, может, поубивали их? Откуда знаете, что в полон увели? -- не унимался Грибан.

-- Увели. Из лесу видели, как с веревками на шее повели с собой. И Богдашку твоего тоже. Потому и говорим.

-- Дорогу покажешь? -- вмешался в разговор Едигир.

-- Я тебе, песья морда, такую дорогу покажу... -- Заорал Тугарин,-- нас к своим сородичам завести хочешь? Да?

Едигир понял лишь часть сказанного, но интонация, с которой выкрикивал каждое слово Тугарин и плещущие злобу глаза говорили сами за себя. Он, слегка натянув повод, направил коня на толстомордого, тесня его к дереву. Тот, лишенный ружья, выхватил из-за пояса кинжал с костяной ручкой и замахнулся...

-- А ну, подходи сюда, я требуху из тебя выпотрошу! Едигир, мгновенно вскинув правую руку вперед, концом плети достал до запястья толстомордого. Кинжал выпал, и Герасим, ловко подхватив его, приставил к горлу Тугарина.

-- Веди меня к брату, а то тут оставлю ворон кормить!

-- Как ты смеешь на господского человека оружие наставлять? -- завопил Михаила.