Куда бы ты не шел - ты уже там

Весь опыт Уолдена запечатлен в дыхании. И чудо смены времен года — в дыхании. Твои родители и дети — дыхание. Ум, тело — все дыхание. Дыхание — поток, связующий ум с телом, родителей с детьми и человека с внешним миром. Дыхание — река жизни, в которой плавают золотые рыбки. Но увидеть их можно только через призму осознания.

Время — всего лишь река. Я забрасываю свою удочку в эту реку. Я пью из нее, но в то же время вижу ее песчаное дно и убеждаюсь, как она мелка. Этот мелкий поток бежит мимо, а вечность остается. Я хотел бы пить из глубинных источников, хотел бы закинуть удочку в небо, где дно устлано камешками звезд.

Торо. Уолден, или Жизнь в лесу

Да, в вечности заключена высокая истина. Но время, место и случай — сейчас и здесь. Само божество выражает себя в настоящем мгновении, и во всей бесконечности времен не может быть ничего божественнее.

Торо. Уолден, или Жизнь в лесу

Пробуждение

Формальные занятия медитацией — пусть понемногу, но ежедневно — не означают, что ты теряешь способность размышлять и выполнять привычные действия. Просто появляется уверенность в поступках: ведь ты помедлил, огляделся, прислушался и осознал.

Торо со всею ясностью увидел это на берегах Уолдена. “Восходит лишь та заря, к которой пробудились мы сами” — такими словами он завершает описание своей робинзонады. И если наша цель — познать реальность жизни, пока мы еще живем, значит, необходимо пробудиться к настоящему. Иначе вереницею дней вся жизнь пройдет мимо нас, а мы и не заметим этого.

Вот как, например, можно проснуться: посмотри на окружающих тебя людей и спроси себя, что видишь — действительно этих людей или свои собственные представления о них? Наши мысли подобны матовому стеклу. Поднесешь к глазам — и видишь призрачных детей и призрачных супругов, призрачный труд и призрачных коллег, партнеров, призрачных друзей. А настоящее — лишь сон, и будущее — греза. В неведении своими мечтаниями мы искажаем окружающую нас реальность, придавая всему вокруг иной оттенок. Хотя события во сне сменяют друг друга, создавая иллюзию реальности, сон все же остается только сном, и мы — всецело в его объятиях. Однако убери стекло и, может быть (а вдруг?), отчетливее увидишь то, что в действительности находится пред тобой.

Потому-то Торо и почувствовал необходимость надолго удалиться под покров одиночества: на берегу Уолдена он провел два года и два месяца: “Я ушел в лес потому, что хотел жить разумно, иметь дело лишь с важнейшими фактами жизни и попробовать чему-то от нее научиться, чтобы не оказалось перед смертью, что я вовсе не жил”.

Он был абсолютно уверен, что “сделать прекрас­нее наш день — вот высшее из искусств”. “…Я еще не встречал человека, который вполне проснулся бы, — гово­рил Торо. — А если бы встретил, как бы я взглянул ему в глаза?”

Попробуй: Время от времени задавать самому себе вопрос: “А не сплю ли я сейчас?”

Душа моя — великий дух — внемли мне:

учитель близок,

пробудись, проснись!

К стопам его скорей склонись,

чтоб не был скрыт он от тебя, как прежде.

Ты проспала уж миллионы лет.

Так почему бы нынче не проснуться?

Кабир

Не усложняй

Твердо решив заняться медитацией, не спеши сообщать об этом другим, не стремись объяснять причину твоей решимости и то, что занятия дадут тебе. По сути болтовня — наилучший способ растратить изначально данную человеку энергию, растерять весь пыл и в итоге не суметь собраться с силами. Медитируй и не распространяйся об этом. Каждый раз, ощущая сильное желание поговорить о медитации, о том, как это здорово, как сложно, как много тебе открылось и что не получилось, каждый раз, желая убедить кого-то, что медитация и ему необходима, напоминай себе: “Все это — пустые размышления” — и продолжай медитировать. Желание поговорить уйдет, и все останутся в выигрыше. Прежде всего ты сам.

Ты не можешь остановить волны но ты можешь оседлать их

Расхожая молва утверждает, что медитация — способ защититься от тягот окружающего мира и напора собственного рассудка, однако это не совсем верно. Медитация — не защита и не отрицание, а изначальный выбор единственно верной жизненной позиции.

Люди, поступающие к нам в клинику, быстро понимают, что стрессы — неотъемлемая часть человеческого существования. Хотя мы и пытаемся принимать разумные решения (“чтобы хуже не было”), над многими аспек­тами своей жизни мы совсем или почти не властны. Стресс — часть жизни, часть человеческой природы, неотделимая от истинной “человечности”. Но это вовсе не означает, что всем нам суждено пасть жертвами неумолимых сил. Мы можем научиться сосуществовать с ними, понимать их, искать в них смысл и, окончательно приняв решение, пользоваться их энергией, чтобы самим обрести силу, мудрость, сострадание. Стремление слиться воедино с тем, что имеешь, лежит у истоков всякой медитативной практики.