Куда бы ты не шел - ты уже там

Бывало, что я не мог пожертвовать прелестью мгновения ради какой бы то ни было работы — умственной или физической. Я люблю оставлять широкие поля на страницах моей жизни. Иногда летом, после обычного купания, я с восхода до полудня просиживал у своего залитого солнцем порога, среди сосен, орешника и сумаха, в блаженной задумчивости, в ничем не нарушаемом одиночестве и тишине, а птицы пели вокруг или бесшумно пролетали через мою хижину, пока солнце, заглянув в западное окно, или отдаленный стук колес на дороге не напоминали мне, сколько прошло времени. В такие часы я рос, как растет по ночам кукуруза, — это было полезнее любой физической работы. Те, казалось бы, впустую проведенные часы нельзя вычесть из моей жизни — напротив, они были дарованы мне сверх отпущенного срока. Я понял, что разумеют на Востоке под созерцанием, ради которого оставляют работу. Большей частью я не замечал, как течет время. Солнце двигалось по небу словно затем, чтобы освещать мой труд; только что было утро — а вот уже и вечер, и ничего памятного не совершено. Я не пел, как поют птицы, а молча улыбался своему неизменному счастью. Воробей, сидевший на ореховом дереве напротив моих дверей, чирикал свою песенку, а я отвечал ему из моего гнезда трелью приглушенного смешка.

Торо. Уолден, или Жизнь в лесу

Попробуй: В процессе ежедневной медитации ощути прелесть мгновения, конечно, если медитируешь. Встав рано утром, выйди из дома и погляди (долгим, осознанным, внимательным взором) на звезды, луну, на проблески рассветных лучей. Ощути воздух, прохладу, тепло (ощущение долгое, осознанное, внимательное). Подумай, что мир вокруг тебя еще спит. Представь, что когда смотришь на звезды, то видишь прошлое на миллионы лет назад. Прошлое обитает здесь и сейчас.

Потом отправляйся медитировать — сидя или лежа. И в тот же миг, как в любое мгновение медитации, отпусти все дела, перейди в режим бытия, где пребудешь в покое и полноте осознания, внимая тому, как одно за другим расцветают мгновения в настоящем. Ничего не прибавляй, ничего не отбрасывай, провозглашай: “Вот оно”.

Парадокс неделания

Американцам трудно уловить аромат чистой радости неделания — наша культура ценит как раз действие, нацеленное на успех. Даже досуг наш суетлив и бездумен. А радость неделания подразумевает, что настоящее в совершенстве своем не нуждается в дополнении какими бы то ни было событиями. Мудрое же его спокойствие основано на знании, что все еще будет.

“…Только что было утро — а вот уже и вечер, и ничего памятного не совершено” — для людей энергичных, нацеленных на успех, эти слова Торо — все равно что красная тряпка для быка. Но кто отважится назвать откровения, пришедшие к Торо как-то утром на пороге его хижины, менее памятными или менее ценными, чем целая жизнь, проведенная в делах вдали от тиши и прелести настоящего?

Да будет песнь, пропетая Торо, услышана нами сегодня, как слышна была прежде. Неустанно твердит он желающим слышать о громадном значении созерцания и отстраненности от всяческих проявлений, кроме чистой радости бытия, которая превыше “любой работы — умственной или физической”. Я вспоминаю слова древнего учителя дзэн: “Хо-хо. Сорок лет торговал я водой на речном берегу, и все попусту”.

Парадоксально. Единственный способ сделать что-либо значимое коренится в неделании и незаинтересованно­сти в результате. Иначе откуда ни возьмись являются жадность и эгоизм, которые извращают отношение к делу, само это дело. Все как-то сдвигается, смещается, туманится и не приносит в итоге никакого удовлетворения, будь все хоть трижды хорошо. Настоящие ученые знают и остерегаются такого состояния ума, ибо оно тормозит процесс созидания и лишает способности ясно видеть связь вещей.

Неделание в деятельности

Истоки неделания могут таиться как в деятельности, так и в покое. Внутренняя успокоенность деятеля до такой степени сливается с внешней его деятельностью, что работа выполняется сама собою. Действие происходит без усилий. Нет вынужденности. Ни усилия воли, ни мелких “я”, “мне”, “мое”, ни претензии на результат — и тем не менее все выполняется. Неделание — это краеугольный камень мастерства в любой сфере деятельности. Вот классическая его формулировка, пришедшая из Китая III века до н.э.*:

Повар принца Вэнь Юаня

Бычью тушу разрубал:

Взмах руки,

Плеча движенье,

А затем нажим коленом

И отточенный удар ножом.

Туша с шумом вмиг распалась

На отдельные куски;

Лезвие прошелестело,

Будто дуновенье ветра.

Четко! Слаженно!

Подобно ритуальным танцам,

Или даже Роще Шелковицы**

И созвучиям древнейшим.

“Вот работа! — принц воскликнул. —

Безупречность мастерства!”

“Мастерства? — ответил повар,

Отложив на время нож. —

Путь мой — Дао,

И превыше он любого мастерства!

Когда в первый раз рубил я

Тушу мяса,

То тогда видел пред собой ее

Всю целиком —

Огромной массой.

Года три спустя

Не видел я уже всей туши,

Ибо знал секрет различья.

Ныне же глазами

Я ничего не вижу — внимаю

Всем существом своим.

Здесь чувства не задействованы. Дух,

Не знающий приказа,

Инстинктам подчинен