Куда девалась рукопись М. М. Бахтина?

Если верить словам В. Страды, он, «молодой иностранец», уже тогда, в начале 1960-х годов, «открыл» в М. М. Бахтине «великого русского и европейского мыслителя» и «содействовал его возвращению в русскую и мировую культуру». Но факты говорят о совсем ином его тогдашнем отношении к М. М. Бахтину. И если, допустим, Страда никак не мог добиться издания «заказанной» и полученной им бахтинской рукописи, он — исходя из элементарных моральных норм — должен был хотя бы оплатить труд не кого-нибудь, а «великого русского и европейского мыслителя», труд, который Михаил Михайлович предпринял по его «заказу» и затратил на него пять с лишним месяцев… Согласитесь, ситуация прямо-таки позорная!

* * *

Ради объективности я несколько «смягчу» вину В. Страды. Ведь в действительности он в 1960-х годах отнюдь не усматривал в М. М. Бахтине «великого русского и европейского мыслителя» и потому позволил себе отнестись к его труду столь «небрежно» (опять-таки выражусь «мягко»).

Теперешнее уверение В. Страды в том, что еще в конце 1950-х годов книга М. М. Бахтина «поразила» его «своей философской и духовной свободой, которой в советской "философской" продукции не было даже и в помине», — такая же выдумка, как и преподнесенное им тут же заявление, согласно которому им тогда, в конце 1950-х годов, владела-де (цитирую) «мысль, что такой оригинальный и свободный дух[5] вряд ли мог уцелеть в десятилетия марксистско-ленинской диктатуры».

Насколько В. Страда был «не готов» к действительному восприятию творчества М. М. Бахтина, ясно хотя бы из следующего. В ходе нашей беседы в начале 1961 года он не без негодования говорил о том, что в Италии школьное образование находится под эгидой Церкви и детям прививают ложный дух христианства. Поэтому он предпочитает отдать своего ребенка в хедер, где, мол, нет такого давления.

Вместе с тем нельзя не сказать, что я был заинтересован в участии В. Страды в бахтинских делах именно потому, что он являлся коммунистом, ибо «буржуазный» деятель неизбежно «компрометировал» бы Михаила Михайловича в глазах властей.

В. Страда пишет о своего рода «миссии» (цитирую) «иностранцев, которые поняли значение книги Бахтина, когда она была почти неизвестна в России, а после публикации (в 1963 году. — В. К.) не могла быть адекватно оценена… Только в самые последние годы… русские исследователи становятся участниками мирового бахтиноведения…».

В конце своей статьи В. Страда торжественно говорит о себе в третьем лице: «…Один молодой иностранец "открыл" Бахтина и содействовал его возвращению в русскую (!) и мировую культуру». Это звучит особенно комично, если учитывать, что в Италии книга М. М. Бахтина о Достоевском была издана тогда (в 1968 году), когда в России вышла в свет уже и его книга о Рабле (в 1965-м), и другие работы, появилось около трех десятков печатных откликов о них, состоялось немало специальных многолюдных обсуждений бахтинских работ и т. д.

Стремясь доказать, что именно он, «молодой иностранец», «открыл миру Бахтина», В. Страда пишет о цитированных выше моих словах из статьи, опубликованной в «Москве»: «Первая, мягко говоря, неточность, что это будто бы он, Кожинов, уговорил меня… издавать Бахтина. Неправда и то, что будто я задумал сборник работ советских авторов (Гроссман, Шкловский, Долинин) о Достоевском. На самом же деле… я встретился с Кожиновым единственно потому, что он… был знаком с Бахтиным», — и встреча эта, уверяет В. Страда, произошла якобы через год с лишним после того, как он сам вступил и переписку (в конце 1960 года) с М. М. Бахтиным, — «в начале 1962 года».

Как уже сказано, В. Страда весьма опрометчиво приложил к своей статье фотокопии документов 1961 года: в двух из них говорится о плане издания в Турине работ «Л. Гроссмана и М. Бахтина», и тем самым опровергается теперешнее утверждение В. Страды о его исключительном интересе именно и только к «великому» М. М. Бахтину.

В действительности В. Страда в беседе со мной в январе 1961 года упомянул о том, что предложил издательству Эйнауди перевести и опубликовать работы о Достоевском Л. П. Гроссмана и других, но вовсе не М. М. Бахтина, о котором он к тому моменту попросту ничего не знал. Это и не удивительно, ибо книга М. М. Бахтина о Достоевском была издана в 1929 году тиражом всего только в 2 тыс. экз., а ее автор в том же году был осужден за «религиозную и националистическую пропаганду» (как определено в приговоре).

В. Страда теперь утверждает, что он встретился со мной якобы годом позже (в начале 1962-го), когда Михаил Михайлович уже закончил работу над рукописью для итальянского издания и выслал ее в Москву. Между тем в архиве М. М. Бахтина хранится мое письмо к нему от 22 февраля 1961 года, в котором я спрашиваю, написал ли уже ему В. Страда? (Имелось в виду, самое первое обращение Страды к Михаилу Михайловичу.) А в «Москве» (1992, № 11-12) было опубликовано, среди других, письмо М. М. Бахтина от 1 марта 1961 года, в котором он констатировал: «Я получил предложение от Витторио Страды и ответил ему согласием».