Куда пойдет Путин? Россия между Китаем и Европой

Стоя за кафедрой, Лидия ощущает симпатию европейских парламентариев, сидящих в переполненном конференц-зале. Лишь один сотрудник российского посольства, непрерывно записывая за ней, недовольно трясет головой. Лидия горько разочарована. 25 лет назад она с жаром поддержала горбачевскую перестройку и пришла к твердому убеждению, что Россия навсегда стряхнула с себя тоталитарное прошлое. В 90-е годы она с большим энтузиазмом работала над сближением России и Запада. Она твердо верила в то, что демократия в ее стране возможна точно так же, как в Польше или Германии. Лидия была восторженной почитательницей лауреата Нобелевской премии мира Андрея Сахарова, для которого на первом месте всегда стояли идеалы свободы. Сегодня, по словам Лидии, Россия опять стала полицейским государством, возродившим механизмы подавления, использованные бывшим КГБ, а высшая правящая элита, к тому же, полностью коррумпирована огромными доходами от экспорта энергоносителей. Лидию также возмущает, когда такие политики Запада, как бывший канцлер Германии Шредер, льстят Кремлю. Она призывает брюссельских парламентариев проявить больше солидарности с либералами на ее родине и выработать политику сдерживания неоимпериалистической России. За свои «воззвания» она срывает бурные аплодисменты балтийских депутатов. Внезапно слова просит: какой-то итальянец и спрашивает, не преувеличивает ли госпожа политолог. Лидия рисует образ России в еще более мрачных красках. Она опасается, что российская политика и общество могут принять черты фашизма, в конце концов её стране грозит повторный развал. Опираясь исключительно на экспорт сырья и примитивный национализм, невозможно построить ни дееспособную экономику, ни стабильную политическую систему. После этого Лидия снова обращается к итальянцу: в сегодняшней России не существует свободы мнения. Дали бы либералам возможность ежедневно выступать на государственном телевидении, утерянная демократия могла бы возродиться. Часто выдвигаемый Западом тезис, что Россия не способна к западной демократии, Лидия осуждает как расистский. Одна из эстонских женщин-парламентариев отмечает мужество Лидии. Какой-то русский из зала называет ее необольшевистской бойцовской курицей, стремящейся всеми способами вернуть себе власть.

32-летний Иван преподает в школе милиции в сибирской провинции. После реформы армии многих его коллег по «цеху» уволили, государство начало уделять больше внимания солдатам и офицерам, денежное довольствие Ивана за последние месяцы выросло втрое. Снабжение в армии значительно улучшилось, боевая подготовка проводится с использованием самого современного оружия. Отношение командиров к подчиненным, по сравнению с тем, что было раньше, стало корректнее. Во многих воинских частях молодые солдаты все еще подвергаются издевательствам со стороны старших по званию, но после того, как несколько подобных случаев были освещены СМИ и некоторых представителей командования строго наказали, эта позорная традиция начала постепенно исчезать из армейских буден. На это, по крайней мере, надеется Иван. Он вырос в деревне неподалеку отсюда. После перестройки его отец, раньше работавший в колхозе, решил попытать счастья в качестве фермера. Но никто не предоставил ему необходимый для этого кредит. Еще Иван с ужасом вспоминает время после захода солнца, когда на улицах можно было встретить одних пьяных. Впервые парень посетил современный туалет в 16 лет, когда поехал с родителями за покупками за 60 километров в большой город. В деревне он при любой погоде справлял нужду в туалете во дворе. Электричество в доме имелось, но не было канализации и водопровода, воду приходилось носить из колодца. По-настоящему помыться Ивану удавалось только по воскресеньям, когда дядя топил баню. Когда его призвали в армию, как раз разразилась вторая чеченская война. Как только новобранцы прибыли на Северный Кавказ, им показали ужасающий документальный фильм о том, как во время Первой чеченской войны мятежники и арабские наемники хладнокровно перерезали ножом горло российским солдатам. В последующие дни новички сражались с особой агрессией. Иван хотел бы навсегда искоренить из памяти эти воспоминания. Он убивал, сам был неоднократно ранен, но ни разу тяжело. Через год война завершилась победой, регулярные войска сменили особые подразделения МВД. Ивана наградили орденом. После года службы он решил продолжить ее в офицерском звании. В свою родную деревню он никогда не вернется.