Куда пойдет Путин? Россия между Китаем и Европой

Оксана предается лени на террасе своей испанской виллы. Середина недели, ее никто не посещает, потому что все должны работать. Оксана размышляет, не поехать ли на шопинг, но сразу же отвергает эту идею — слишком жарко. Ее отец был директором одной государственной фабрики на Урале. В советскую эпоху он управлял 5 тысячами рабочих. После развала Советского Союза каждый гражданин России получил так называемый ваучер — фабричную акцию — в подарок от государства. Ее можно было продать, чтобы сразу получить наличные или дополнительно купить акции, увеличив, таким образом, свою долю в предприятии. Оксанин дядя на первом же углу обменял свой ваучер на бутылку водки и остался ни с чем. Оксанин отец, напротив, с помощью ложных обещаний скупал ваучеры у своих рабочих, пока не сделался настоящим владельцем фабрики. Однако вместо того, чтобы взять кредиты, сохранить рабочие места и производство, он продавал дорогостоящее оборудование до тех пор, пока фабрика не стала банкротом. Не дожидаясь того, чтобы кто-нибудь привлек его к ответственности, он сел в самолет и улетел в Испанию — с чемоданом долларов. На солнечном побережье Средиземного моря он купил виллу, вызвал к себе свою семью и жил, пока хватало денег, в роскоши и довольствии. Ему никогда не было скучно в Коста Бланка, так как в окрестностях этого курорта поселились многочисленные «новые русские». Однако Оксанин отец умер от инфаркта, а его 32-летняя дочь, обеспеченная солидным банковским счетом, теперь сидела у бассейна, не зная, что делать со своей жизнью. Она уже сыта по горло кокаином и коктейлями на вечеринках, яхтами в открытом море. Постоянно меняющиеся любовники ей тоже смертельно надоели: в финансовом плане они были гораздо хуже обеспечены, чем она, и она таила в душе подозрение, что мужчины охотятся только за ее деньгами. Завязывать отношения с кем-нибудь из «новых русских» было небезопасно. Хотя они мотались между Россией и Испанией туда-сюда, всегда привозя домой огромные суммы денег, жизнь их была полна риска. Их часто шантажировали, их детей похищали, были случаи, когда убивали их жен или любовниц. Оксана решила стать бизнес-леди и продавать испанские виллы. А может, все же закадрить какого-нибудь миллионера?

Каждый русский знает ведущего телевидения Максима. Журналист ведет одно из популярнейших политических ток-шоу страны. Передача хоть и записывается заранее, однако никогда не подвергалась цензуре, заверяет он. Его профессиональная этика отличается от медийной работы его западных коллег. На Западе СМИ — «четвертая власть». Они так могущественны, критичны и независимы от правительства, как никогда прежде. Сегодня западные СМИ продвигают глав государств, правительства и парламенты, навязывают общественности определенные модные темы и испытывают удовлетворение, если удается «сбить» популярного министра. Политики гоняются за журналистами, дерутся за участие в ток-шоу, останавливаются у каждого протянутого к ним микрофона. Главное — профилировать, маловажное превратить в важное. В конце концов, это СМИ, которые поднятием большого пальца вверх утверждают правительство или, опустив его вниз, наказывают. В России все выглядит иначе. Хотя по сравнению с Советским Союзом уже нет прямой цензуры, и существует официальная свобода мнений, однако на критику государственной власти до сих пор наложено строгое табу. Гражданские приличия требуют поддерживать правительство в его деятельности. Во время политических прений между Медведевым и Путиным в российских редакциях царили страх и дезориентация. Один неправильный шаг мог стоить главному редактору его места. Причина самоцензуры СМИ лежит в их общественном восприятии. Опросы общественного мнения показывают, что большинство русских против независимого освещения событий, предпочитая ему журналистику, поддерживающую национальные интересы и стабильность государства. Слушатели и телезрители имеют возможность, не выходя из дома, дать оценку участникам дискуссий ток-шоу Максима и других передач посредством sms-голосования. При этом в меньшинстве всегда остаются выразители либеральных точек зрения. На российском телевидении царит больший плюрализм мнений, чем на Западе, — в темах, не касающихся политики. Обсуждение социальных и экологических вопросов проводится острее, чем на Западе. Максиму едва за 40. 90-е годы он вспоминает не как время освобождения от тоталитаризма, а как период анархии. Нет, во второй раз Россия не должна развалиться. На него, как манипулятора общественным мнением, возложена личная ответственность за стабильность в обществе.