Куда приводят мечты

Я видел, как оно умирает. Секунду оно еще теплилось, едва заметное. Потом пропало, и его слабый отблеск исчез из ее сознания. И то, как менялось выражение ее лица – от тревожной надежды до унылого безразличия, – было для меня самым ужасным зрелищем, что я видел с момента своей смерти.

– Энн! – закричал я.

Никакого отклика. Ни в словах, ни в выражении лица.

Все мои попытки оказались тщетными.

Я молча смотрел на нее; проходили мгновения.

Пока для меня не стал очевидным единственный возможный ответ.

Я не могу оставить ее здесь одну.

Удивительно, но почему-то самое ужасающее решение из тех, что я принял за все свое существование, привело меня в состояние умиротворения.

Тотчас же меня начали окутывать злые чары этого места.

Теперь остановить это было невозможно. Я чувствовал, как цепенеет моя плоть, ощущал это жуткое, леденящее отвердение всего тела.

Я попытался было побороть это ощущение, но тут на меня накатила волна бессознательного ужаса.

Я остановил себя.

Это было единственное, что я мог для нее сделать.

Скоро я перестану это осознавать, буду лишен даже утешительной возможности помнить о собственном поступке. Но тогда, в те короткие мгновения, я точно знал, что делаю. Единственное, что оставалось сделать.

Отказаться от рая, чтобы быть с ней.

Доказать свою любовь, оставшись подле нее на эти двадцать четыре года, которые ей предстояло здесь пробыть.

Я молился о том, чтобы мое общение – каким бы оно ни оказалось, когда я перестану контролировать ситуацию, – хотя бы в незначительной степени уменьшило муки ее существования в этом ужасном месте.

Но я здесь останусь во что бы то ни стало.

Я вздрогнул, озираясь по сторонам.

Джинджер лизала мою свободную руку.

Пока я, не веря глазам, смотрел на собаку, я услышал то, что показалось мне прекраснейшим во всей Вселенной звуком.

Голос Энн, произносивший мое имя.

Я в изумлении повернулся к ней. Слезы у нее на глазах высохли.

– Это и правда ты? – пробормотала она.

– Да, Энн. Правда.

Я видел ее сквозь мерцающую пелену слез.

– Ты это сделал… для меня?

Я кивнул.

– Да, Энн, да. Да.

Я уже чувствовал, что теряю контроль. Как скоро наступит пустота? Как скоро воцарится безысходное отчаяние?

Это не имело значения.

Ибо на те несколько мгновений мы воссоединились.

Я притянул ее к себе и обнял, почувствовав, как она обвивает меня руками. Мы рыдали в объятиях друг друга.

Вдруг она отстранилась с выражением ужаса на лице.

– Теперь ты не сможешь отсюда уйти, – сказала она.

– Не важно. – Я смеялся и плакал в одно и то же время. – Не важно, Энн. Рай без тебя никогда не будет раем.

И как раз перед тем, как сознание мое окутал мрак, я в последний раз заговорил с женой, моей жизнью, моей драгоценной Энн. Вот те последние слова, которые я ей прошептал:

– Да будет этот ад нашим раем.

И видеть сны…

В Индии

При пробуждении я испытал необычные ощущения – словно появился из плотной, тяжелой куколки насекомого. Открыв глаза, я уставился на потолок. Он был бледно-голубым и слегка подсвечивался. Кругом царила совершеннейшая, глубочайшая тишина.

Попытавшись повернуть голову, я, к своему удивлению, обнаружил, что слишком слаб для этого. Я с ужасом стал думать, что парализован.

Но потом понял, что это сильное утомление, и снова закрыл глаза.

Не могу сказать, сколько времени я проспал. Следующее, что я помню, – это то, что снова открыл глаза. Тот же голубой потолок – бледный, светящийся. Я осмотрел себя. Я лежал на кушетке в белой мантии.

Был ли я снова в Стране вечного лета?

Медленно приподнявшись на левом локте, я осмотрелся.

Я находился в необъятном зале с потолком, но без стен. Навес держался на высоких ионических колоннах. В зале стояли сотни кушеток; почти на всех лежали люди. Мужчины и женщины, в мантиях такого же цвета, что и потолок, ходили между кушетками, время от времени наклоняясь и беседуя с лежащими людьми, иногда гладя их по головам. Все-таки я был в Стране вечного лета.

Но где же Энн?

– С вами все в порядке?

Я обернулся на звук женского голоса. Незнакомая женщина стояла у меня за спиной.

– Я в Стране вечного лета? – спросил я.

– Да. – Наклонившись, она погладила меня по волосам. – Вы в безопасности. Отдыхайте.

– Моя жена…

Что-то успокоительное перетекло с кончиков ее пальцев в мое сознание. Я снова улегся.

– Ни о чем сейчас не беспокойтесь, – сказала она. – Просто лежите.

Я почувствовал, как на меня вновь накатывает сон – теплый, нежный и тихий. Я закрыл глаза и услышал слова женщины:

– Вот так. Хорошо. Закройте глаза и засыпайте. Вы в полной безопасности.

Я подумал об Энн.

Потом уснул снова.

И опять не могу сказать, сколько проспал. Знаю лишь, что, проснувшись, вновь увидел голубоватый сияющий потолок.

На этот раз я подумал об Альберте, мысленно произнеся его имя.

Но он не появился, и я в тревоге рывком приподнялся на локте.