Куда пропали снегири?

-   Правда? Вы в самом деле считаете, что он похож на меня? - Петер обрадовался, благодарно посмотрел на Анфису.

-   А у меня нет детей, - вздохнула она.

-   Не теряйте надежду, у жены тоже долго не было. Я её столько по врачам возил, помогло. В Москве есть профессор, хотите, дадим адрес, может, вам с мужем повезёт.

-   У меня и мужа никакого нет...

Петер недоверчиво посмотрел на Анфису:

- Такая красивая и одна. Непорядок это...

Анфиса засмеялась:

-   Была красивая, а теперь женщина пожилого воз­раста, детей заводить уже поздно.

-   Никогда не поздно, - Петер строго на неё по­смотрел. - Знаете что, я вас со своей женой познаком­лю. Она вам понравится, будете вместе на море хо­дить. А то, что вы одна...

Анфиса легко согласилась. Этот человек удиви­тельно располагал к себе. Он совсем не претендовал на флирт с ней, был прост и искренен.

Они ещё посидели, выпили по чашечке кофе. А на­утро прибежал Георг и сказал, что тётю Анфису роди­тели вечером приглашают в гости. Это был чудный вечер. Анна, жена Петера, оказалась полненькой, ве­сёлой хохотушкой. Приняла Анфису как родную. Подкладывала лакомые кусочки, меняла тарелки, тут же показывала альбом с фотокарточками, просила Ге­орга спеть, а мужа поиграть на гитаре. В этой весёлой суматохе чувствовалось, что люди живут счастливо и очень бережно друг к другу относятся. Всё было обыкновенно и славно в этом новом для Анфисы се­мействе. Она совсем не смущалась, была весела, раз­говорчива, оставила свой московский телефон, адрес:

-   Милости прошу, буду очень рада.

Совсем стемнело, когда Петер пошёл её провожать. Луна поднялась высоко над морем, лёгкий ветерок ше­лестел листьями деревьев, было прохладно. Они уже отошли недалеко, их догнала Анна:

-   Анфиса, возьмите мой плащ. Берите, берите, а то ещё простудитесь. Петер потом заберёт.

Новая дружба крепла день ото дня. Теперь уже Ан­фиса пригласила их к себе в маленькую мансарду на втором этаже. Хозяева уехали к детям в Ригу, и Анфи­са командовала «парадом»: накрывала на стол, пекла блинчики.

Анфисе очень нравилась Анна - своей откры­тостью, простотой. Немолодая уже женщина, а как девочка чистая, доверчиво смотрящая в завтрашний день. И, конечно, нравился Петер. Выглядел он чело­веком надёжным. Анфиса была уверена, что Анне с ним очень спокойно. Каменная стена, за которой не надо мельтешить и о чём-то волноваться. А ещё поду­мала: «Вот такого бы мужа она не оттолкнула, с таким бы жила счастливо». Мысль эта была лёгкой, необре­менительной. Сначала... Потом ей понравилось об этом думать и представлять Петера в роли мужа. Вскоре поняла: влюбилась. А чуть позже почувствова­ла другое: Петер тоже неравнодушен к ней. Она при­няла это как должное, но тут и испугалась, и обрадо­валась.

Что было потом? Что всегда бывает. Ловили взгляд друг друга незаметно от вечно щебетавшей Анны, ждали с нетерпением той самой радостной минуточки, когда Петер отправится провожать Анфису. Шли ря­дом, как по минному полю. Казалось, чуть оступятся, и будет взрыв. Он сметёт всё вокруг, он закружит их в своём вихре, и они полетят, пропадут под тяжёлыми обломками. Прощались наспех.

...Она вошла в прохладную морскую волну, позво­лила ей накрыть себя. Плыла медленно навстречу вос­ходящему бледному солнечному диску. Был ранний час, пустынный пляж затих в утренней дрёме. Заплы­ла далеко, а когда повернула, увидела на пляже оди­ноко стоящую фигуру. Петер. Высокий, в спортивном костюме. Стоял, глядя в море, ждал её. Анфиса поня­ла, что силы покидают её. Вышла на берег на слабею­щих ногах, попыталась удивлённо улыбнуться:

-   Доброе утро! Что-нибудь случилось? Почему ты здесь в такую рань?

Он молчал и, не отрываясь, смотрел на неё.

-   Петер, что-нибудь случилось? Подошла, набросила халат на мокрое тело.

-   Петер...

И - бросилась к нему в объятия. Она не могла, не хо­тела больше откладывать счастливую минуту... Он це­ловал её мокрые волосы и шептал прекрасные слова.

Они вернулись с пляжа, когда Анфисины хозяева ещё спали. Не смотря друг другу в глаза, остановились у калитки.

-   Я на рынок. Анна просила купить овощей и сыр.

Она забралась под одеяло, её бил озноб. Вместе с тем сердце радостно, мучительно и радостно, стучало в гру­ди. Она любит этого самого лучшего на свете человека. Она готова с ним на всё. Она ещё успела бы нарожать ему детей, она была бы кроткой, ласковой, она одарила бы его такой немыслимой, такой великой любовью, о су­ществовании которой он даже не подозревает.

Вечером прибежал Георг.

-    Мама с папой зовут ужинать. Рыбаки принесли свежей рыбы. Мама просила передать так: «Одна нога здесь, другая там».

Как она переступит порог их дома? Как сделает вид, что ничего не произошло? Переступила порог. И по­здоровалась. И в глаза Анне посмотрела. А Анна вос­кликнула:

-    Анфиса, ты бледная сегодня какая-то. Нездо­ровится? - и тут же громко, - Петер! Принеси-ка градусник, кажется мне, наша Анфиса перекупа­лась.

Петер вышел на веранду, протянул Анфисе градус­ник. Ток пробежал от её руки к его, или от его к её, где уж было разобраться. Но нашла в себе силы, отшути­лась: