Куда смотрят мужики? Не пора ли решиться?

А с Петром Павловичем мы подружились, хоть он и старше меня был на целых двадцать лет и казался мне тогда почти стариком. А через полгода предложил мне выйти за него замуж. Сказал, что любит и понимает, что я его пока не люблю. Но, стерпится – слюбится. Поженились, стала я Петрова. Не хотела обижать Петю фамилией от прошлого брака. Потом родился сын, назвали Павлом, так было принято называть в их семье сыновей: Пётр или Павел. Когда Павлуша подрос, смогла устроиться на работу в НИИ, там опять вернулась к работе культорга, только уже не в комсомоле, а в профсоюзе. Работа инженера не грела, так, отбывание времени для получения зарплаты, но, как бывшая отличница, не могла физически делать никакое дело спустя рукава. Руководители хвалили, даже получила звание «Лучший молодой специалист», а мне всё время казалось, что вот-вот меня кто-нибудь разоблачит и ославит на весь мир, что ничегошеньки я не знаю и не понимаю. Когда в подведомственном нашему НИИ Дворце культуры открылась вакансия начальника отдела Научно-технической пропаганды, я туда сбежала не оглядываясь. На моём заявлении о переводе в ДК (а он числился структурным подразделением НИИ) мой начальник сектора написал: «Согласен в случае замены на равноценного специалиста». А начальник отдела резюмировал: «Срочно родить равноценного специалиста». Потом отдел кадров бегала сама и переделывала моё заявление у всех троих.

В ДК я нашла себя. Хотя занималась вещами очень далёкими от научно-технической пропаганды: нетрадиционной народной медициной, экстрасенсами, астрологами… Но работа была хоть и нервной, но весёлой, народ был сплошь творческий. Мы такие совместные праздники устраивали – хоть на видео снимай! Наш 23 февраля – где-то десятая доля от того, что делали в ДК.

А когда Павлу исполнилось 18 лет, Петя предложил мне развестись. Для меня это было громом среди ясного неба. Жили мы дружно, не ссорились. Я так и не смогла полюбить мужа, но глубоко его уважала и была бесконечно благодарна ему, что вытащил меня своей любовью из пучины отчаянья, сына подарил. А он, оказывается, страдал от этого. Сказал, что встретил женщину, которую не только любит он, но и которая любит его. И ему хочется хоть на старости лет пожить стопроцентно счастливым человеком, а не только наполовину. Я его поняла и отпустила. Квартиру разменяли, мне досталась однокомнатная. Павел остался жить с отцом. Он всегда был к нему ближе, чем ко мне. Даже пошёл по его стопам – поступил в медицинский, и объяснил своё желание тем, что отец будет помогать ему с учёбой. Но я, конечно, видела, что это – так, отмазка. Ведь представляя себе сына от Володи, я прекрасно понимала разницу моего отношения к этому неродившемуся ребёнку и к Павлу. Из нас троих мои мужчины оказались более чуткими людьми, чем я – женщина.

Но сейчас я вполне счастлива: с Петей и его женой у меня прекрасные дружеские отношения. Павел, правда, далеко, он военный хирург и служит на Дальнем Востоке, поэтому с внуком Петей общаюсь только по скайпу. У меня куча подруг со всех этапов моей жизни: школа, институт, обе работы. Они уже все перемешались между собой. Театры, путешествия, лыжи. Любимая работа, и даже грозный начальник оказался знакомым, почти блат. А ты, как, женат был?

– Был брак по расчёту. Я свою карьеру начал строить в комсомоле, а там, чтобы продвигаться, надо было быть «морально устойчивым» семейным элементом. Вот и женился на такой же карьеристке, как был сам. Так я тогда думал о ней. Но она раньше меня очнулась – ушла от меня к любимому человеку, наплевав на свою карьеру. А тут и перестройка началась. Ты же помнишь – всё же рухнуло в одночасье. И оказался я, как та старушка, у разбитого корыта. Ни профессии в руках, ни работы, ни семьи. Спасибо, Димке Головину, нашёл меня и пригласил в своё дело. Он вращался после института в более высоких сферах и грядущие перемены не оказались для него сюрпризом. Он быстренько сколотил торговый кооперативчик, и ему понадобился человек, знающий хоть какие-нибудь языки. А мне языки давались легко, на английском я разговаривал свободно без помощи репетиторов. Вот он про меня и вспомнил. Слушай, а ведь получается, что как тогда, тридцать лет назад, так и сейчас, Димка и моё знание английского мне помогли? Ведь именно он узнал, где можно было встретить Дюка и достал приглашение на этот приём!

– Прости, а можно задать личный вопрос?

– Валяй! (Ого, – подумал при этом Сергей, – кажется, становится теплее)

– Мне всегда было интересно, куда же вы, мужики, смотрите, когда связываетесь с такими, как Анжела? Неужели молодое тело – это единственное, что нужно в жизни?

Сергей не знал, как ему ответить на этот вопрос. Так далеко сейчас была Анжела, как в прошлой жизни, так не интересна. Сказать, что пока не встретил свою любовь – думал, что действительно – достаточно? И не важно, какое у неё тело, главное – что родное. Не рано ли? Ему не хотелось ни брака по расчёту, ни по принципу стерпится – слюбится. Он представил себя в шкуре последнего Ириного мужа и сморщился от боли…