Куда смотрят мужики? Не пора ли решиться?

– Ё-моё! Так ты последнюю ночь в Париже у него провела? И молчит! Всё клешнями из тебя надо вытаскивать…

– Нет. Месяц назад он дирижировал в Венской опере, и я летала к нему на два дня. Французы визу дали на полгода, так вот, пригодилась…

10

– Лена, скажи, как быстро ты можешь сделать шенгенскую визу?

– Ну, у нас где-то недели за три агентства делают, а что?

– Я в сентябре буду дирижировать Травиатой в Венской опере с вашей Нетребко – хочу пригласить тебя в Вену.

– Так у меня виза ещё до ноября действующая.

– Какая удача! Ты прилетишь? Я оплачу все расходы.

– А какие числа?

– Спектакль пятнадцатого сентября в субботу…

И утром в субботу Люсиан сам встречал Елену в аэропорту Вены. Весь полет она пыталась думать рационально, но у неё ничего не получалось. Мысли растекались в разные стороны, она мурлыкала про себя какой-то привязавшийся мотивчик, а с лица не сползала рассеянная улыбка. В конце концов, она устала бороться с собой, махнула рукой и решила – будь, что будет. Она отдастся в руки Люсиана, выключит мозги и, не оглядываясь ни на что, будет плыть по течению. А думать начнет потом, в Москве.

Люсиан тоже сильно волновался, но когда увидел широкую счастливую улыбку Лены и искрящиеся голубые глаза, вспыхнувшие при взгляде на него, вдруг успокоился и сделал то, что ему хотелось в этот момент больше всего на свете: обнял, крепко прижал к себе и страстно поцеловал. После мгновенного замешательства Лена ответила на его поцелуй, и дальше всё покатилось само собой.

Не надо было выяснять, как Лена отнесется к проживанию в его венской квартире (а Люсиан надеялся на её согласие, но переживал по этому поводу) – это показалось так естественно. А дальше день закрутился, расписанный по часам. Лена наскоро переоделась, и они поехали в центр Вены: Люсиан на репетицию, а Лена гулять по центру в ожидании её окончания. Они с девчонками уже были в Вене, поэтому Лена воспринимала город как своего старого знакомого: побродила под высокими сводами Собора св.Стефана, прошлась по Сокровищнице, благо очередь туда была небольшая, посидела в элегантном кафе на площади перед дворцом Хофбурн (там также, как и два года назад, тапёр наигрывал вальсы Штрауса на потемневшем от времени пианино). «А ведь я сейчас тоже на репетиции – на репетиции своей будущей жизни. Люсиан будет весь в музыке, а я в ожидании его с концертов и гастролей… Так, обещала ведь себе отключить мозги, плыть по течению. Хватит трусить. Тебя ещё никто замуж не звал…»

Лена встретила Люсиана после репетиции, они перекусили в ресторане рядом с оперным театром и поехали на квартиру: обоим надо было переодеться и отдохнуть перед спектаклем.

Люсиан растянулся на диване, положив голову к Лене на колени, закрыл глаза и попросил рассказать ему что-нибудь. Каким-то шестым чувством Елена поняла, что он просит рассказать не какие-то эпизоды из её жизни, а что-то нейтральное, необременительное, успокаивающее. Почему-то ничего, кроме сказки о сестрице Алёнушке и братце Иванушке в голову не приходило, и даже не заметив, что перешла на русский, Лена приступила к рассказу. Для Люсиана мягкий напевный чужой язык звучал нежной колыбельной. Лена гладила левой рукой густые, чуть подернутые благородной сединой, волосы Люсиана, а он, поцеловав её правую ладошку, не отпустил её руку и, накрыв своими руками, прижал к груди.

Перед спектаклем они расстались. Люсиан вошел в здание через служебный вход и отправился в свою гримерную, а заботу о Елене поручил своему секретарю Этьену, уже знакомому ей по концерту в Париже. Зрителей ещё не запустили через главный вход, и они вдвоём смогли свободно рассмотреть это великолепное здание изнутри. Конечно, Венская опера уступала по красоте и пышности Парижской Гранд-Опера, но и её внутреннее убранство было достойно восхищения.

Во время оперы Елена заново влюбилась в Люсиана. Она не могла оторвать взгляда от завораживающего танца его рук. Как будто главное действие было не на сцене, а в оркестровой яме. А когда в антракте услышала несколько разговоров зрителей, восхищенных страстным звучанием сегодня оркестра, теплая волна затопила её от причастности к этому…

11

… – Ну, и?

– Я пожалела только о том, что ночь в Вене была лишь одна…

– Ну вот, видишь! Не о чем тут думать!

– Галка, кончай! Не все такие решительные, как ты.

– Знаете, девочки, я убеждена на все сто процентов, что лучше десять раз сделать и девять раз из них ошибиться, чем ничего не делать, а потом жалеть об этом. И пусть все мои три брака и четвертый заодно будут ошибкой, но у меня в жизни столько прекрасных воспоминаний! А мои девчонки? Это же такое счастье! А их ведь могло и не быть, если бы я, как большинство, сидела и ждала какого-то принца из сказки, а не пыталась, как говориться, слепить его из того, что было под рукой.