Куда смотрит прокурор?

– Так это же знакомые мне зубы! – вскричал старый дантист. – Еще бы, не часто встретишь такие клыки! Сверлить было одно удовольствие, там каналы – как туннель в московском метро. А резцы! А верхние передние, стоящие углом!

Едва Гонсо, задрожавший от нетерпения, хотел спросить, чьи же эти зубы конкретно, словоохотливый дантист сообщил:

– Только зубов этих в таком виде больше нет!

– Как? – спросил осипшим от растерянности голосом Гонсо. – Что значит – нет?

– А то, что я сам вчера сточил их своими руками под протезы. Протезы нужно на что-то ставить, молодой человек? Вот я и сточил вчера эти изумительные клыки!

Потом выяснилось, что хотя приходивший мужчина очень спешил, но раньше чем через пять дней об установке протезов нечего и говорить…

– Так что теперь? – не мог скрыть своего расстройства Гонсо.

– А что теперь? Договорились, что он придет именно через пять дней, когда протезы будут готовы.

– А адрес, телефон он оставил?

– Видите ли, я оказывал ему эту услугу, так сказать, в частном порядке, поэтому…

– А если он не придет? – в отчаянии воскликнул Гонсо.

– А куда он денется? – удивился врач. – Работу оплатил, протезы тоже. Придет! Я ему так зубы обточил, что никуда он теперь не денется!

– Не денется! А с чем же теперь его укус идентифицировать? – простонал Гонсо.

Глава 9. Теплые ботинки и шапка в придачу

Меня душевно избили, а прокуратура не хочет заводить дело.

Из жалобы

– Мотя, что у нас там с этим, как его, Кресало? – Атаман, все, как вы учили! Я втолковал ему, что надо дать взятку, он дал. Дело прекращено. Так он теперь уже какой день считает, что бы он мог на эти бабки купить. Видимо, теперь он будет заниматься этими расчетами до гробовой доски. Десять, говорит, теплых ботинков мог на эти деньги купить. И хорошую шапку в придачу. Я вот все думаю, эти самые теплые ботинки он в каком виде считает – десять штук или десять пар? И что это за шапка такая, которую дают к ботинкам в придачу? – Лучше не думай, а то свихнешься. Отлично, Мотя, все идет по плану. А теперь этому ослу надо внушить, что он полный идиот… – Идиот в каком смысле?

– А в таком, что дело все равно бы прекратили. Так что деньги он давал зря!

– Атаман, он этого не перенесет. Он повесится от горя. Но предварительно меня удавит!

– А ты сам с ним не говори. Найди кого-нибудь, кто ему это объяснит. Мол, возникли новые обстоятельства, из которых проистекает, что ему ничего всерьез не грозило.

– Обстоятельства, значит? Ну-ну…

Уже на следующий день расторопный Блудаков доложил:

– Атаман, это я. По поводу этого Кресало…

– Надеюсь, он не умер? От переживаний?

– Не умер, но все шло именно к тому. Сначала старый пердун чуть не спятил, когда ему сказали, что он потратил свои кровные бабки зря. Он полтора часа дышать не мог. А потом вскочил и помчался в милицию к Шламбауму требовать свои деньги обратно.

– Ну и?

– Ну и! Там над ним, понятно, погоготали вдоволь и пообещали в следующий раз так отмудохать, что у него из башки вся дурь насчет денег вылетит. Так он теперь то плачет, то смеется. В общем, горюет.

– Мотя, а ты помнишь, в чем заключается наш долг?

– Сейчас, атаман, посмотрю в записной книжке. Я где-то с ваших слов записывал…

– Наш долг, Мотя, помогать людям, оказавшимся в трудном положении. А так как старый пердун, как ты изящно выражаешься, попал в дерьмо, наш долг помочь ему добрым советом. Причем бесплатно.

– И каким же это советом? Обратиться прямо в ООН? Потому что из нашего суда его отправят прямо в психушку.

– Ему надо внушить, что помочь ему может только один человек…

– А зовут этого человека?

– Мотя, кто у нас самый порядочный человек в прокуратуре?

– Атаман, вы же знаете мое отношение к прокуратуре. Они там для меня все на одно лицо.

– Господи, Мотя, где ты набрался этого тлетворного цинизма? Так же трудно жить!

– Докладываю, атаман, набрался в столице нашей родины Москве.

– Забудь о Москве! В нашей прокуратуре, как это для тебя ни прискорбно, еще водятся и святые бессребреники, и герои-романтики…

– Ах да, атаман, как я мог забыть! Например, мой лучший друг, практикующий херувим Герард Гаврилович Гонсо!

– Молодец, Мотя! А то я уже думал, что ты безнадежен. Надо вбить старому пердуну Кресало в башку, что только Гонсо может вернуть его кровные деньги…

– Ну да, на десять теплых ботинков…

– Мотя, надо, чтобы завтра он с утра дежурил у прокуратуры и отловил Гонсо еще тепленького.

– Ну, атаман, вы садист! Мне херувима даже жалко стало.

– Может, мне тогда другого помощника поискать? Если ты такой слабонервный, займись другим бизнесом.

– Атаман, это была минутная слабость! Затмение! Больше не повторится! Готов к немедленному кровопусканию, истязанию стариков и младенцев, а также к растлению малолетних!

– Ладно-ладно, уймись, а то раскатал сразу губу! Размечтался!

Глава 10. Любовь на чердаке

У этой девушки была нахальная грудь и самые модные глаза.

Из объяснения задержанного