Куда ведёт Куросиво

Было трудно включиться в нужный режим, столь необходимый для его профессии. Клиенты ждали помощи, этакую волшебную палочку от всего наболевшего, надо было вслушиваться, вникать, но мысли о русской девушке не оставляли. Вот и сейчас, на него выжидательно смотрела новая клиентка: подтянутая женщина в возрасте с уставшими несчастными глазами. Он, по-видимому, потерял нить разговора, и почувствовав это, она замолчала. Анри кашлянул:

– Простите, мадам Делоне, я весь внимание.

Мадам Ивет Делоне вздохнула и поведала свою историю о неблагодарных детях и одиночестве. Каждый раз Анри отчётливо видел, как все нежелательные последствия были созданы самими людьми, но они не понимали этого, не признавали свою ответственность.

Ивет Делоне много путешествовала, наслаждалась возможностями, которые давали деньги. Муж – состоятельный человек, но… на десять лет младше. Она не могла с этим смириться, и всеми силами пыталась вернуть время вспять. СПА салоны и спортзалы были на первом месте. Муж любил её и не понимал гонки за молодостью, мечтал о детях. На свет появились Люк и Шарлотта. Он был счастлив, она была в отчаянии, самый сильный страх – потерять привлекательность, претворялся в жизнь. Она с удвоенными силами принялась восстанавливать красоту, испорченную, как она считала, рождением детей, и забывала про всё остальное. Ей некогда было вкладывать душу в воспитание, но детей она несомненно любила. Няньки и сиделки, учителя, частные школы Англии и Швейцарии заполняли отсутствие материнского внимания. Люка и Шарлотту мадам Делоне почти не видела. Дети выросли, она всё равно состарилась. Муж, не понимая такого отношения, ушёл к другой, которая стала для Люка и Шарлотты близким и родным человеком. Шарлотта не простила матери, и не позволяла с собой видеться. Люк сильно скучал, но сам первого шага не делал.

– Теперь я никому не нужна, – плакала Ивет, утирая слёзы винтажным носовым платком.

Выслушав, Анри произнёс:

– Мадам Делоне, Люк и Шарлотта ждут вашего внимания всю жизнь, пришло время этот пробел заполнить.

– Но как? – встрепенулась Ивет.

– Мы обсудим это в следующий раз, – произнёс Анри, – будем двигаться постепенно, на сегодня довольно.

Анри спустился в кафе, которое находилось прямо под его кабинетом. Совсем крошечное: один столик внутри и два на улице. Владельцы, Патрис и Доминик Фурньеры, сорок лет хранили верность друг другу и своему маленькому бизнесу. Доминик пекла виртуозные, таявшие во рту булочки и пирожные, Патрис колдовал над кофе. Публика приходила избранная – это были постоянные посетители, преданные кафе также искренне, как и хозяева. Изредка забредали туристы, затерявшиеся в узких улочках старого города, и уносили воспоминание о чудесном кафе, как об одном из уникальных моментов, которые мы бережно храним, вернувшись из путешествий.

Доход у Патриса и Доминик был небольшой, они вели скромную жизнь, никуда не ездили. Им хватало небольшого мира, но он не был ограниченным, в малом они находили большое, и всю любовь вкладывали в своё дело. У них был единственный сын, Пьер, который, в отличие от родителей, объездил весь мир. Он жил пространством и его формами. Они временем. Он находил счастье в перемещениях, они с удовольствием проживали каждое мгновение. Пьер привозил им разные страны прямо на старую улочку. Они делились с ним ёмкой, нажитой годами, мудростью и умением ценить время – они прекрасно дополняли друг друга. Пьер был известным архитектором.

За чашкой кофе мысли Анри вернулись к Рите. Чувство незавершённости и вопиющей ошибки держало в тисках. Он не мог этого так оставить, надо было что-то предпринимать…

***

Анри отправился на улицу, где Рита остановилась. На ведущей в подъезд двери отполированным никелем сияло препятствие – домофон. Анри посмотрел по сторонам в надежде, что появится кто-нибудь из жильцов, и, на его счастье, вскоре подошла девочка, держащая на поводке белого пуделя, и открыла дверь.

В маленькой стеклянной будке с окошком сидел консьерж, по размерам он прекрасно вписывался в рабочее место, и, повесив длинный нос, дремал. Радио, не нарушая его дрёму, тихо напевало шансоны.

Анри направился к лестнице и, проходя мимо, поймал себя на том, что как подросток затаил дыхание. Консьерж тут же очнулся и вопросительно на него посмотрел:

– Новый жилец?– строго спросил он.

– Нет.

– Как вы сюда попали?

– Моя знакомая, – заговорил Анри, – остановилась здесь несколько дней назад. Позвольте увидеться.

– Я обязан отмечать посетителей. Понимаете ли туристов и проходящих много, а постоянных жильцов мало. Мне положено охранять их покой. Ваше имя? – собрав складки на лбу, допросил он.

– Анри Вилар, – протянул ему свою визитку Анри.

Консьерж старательно записал имя Анри в старинную гостевую книгу, хранившую список судеб не одно десятилетие, и спросил:

– Так вы к кому?

– Её зовут Рита. К сожалению, не знаю фамилию. Может быть, вы найдёте в вашем фолианте? – рискнул Анри задать вопрос, и подсказывал: Высокая, стройная.

Вопрос консьерж проигнорировал, но мечтательно произнёс: