Kuda vedet serdce

Она не чувствовала, что делает нечто постыдное. Только жар и чистое наслаждение, мощное и ослепительное. Наверное, вот что это такое - чувствовать себя женщиной. С женскими потребностями и желаниями.

Наконец она немного пришла в себя и, охнув, отстранилась. И пораженно уставилась в его глаза.

Глаза, горящие синим светом.

И выражение в этих глазах подсказало ей, что он видел и понимал… слишком многое.

С силой, подогреваемой страхом, она вырвалась из его объятий и повернулась, чтобы уйти.

Он ничего не сказал. Только догнал ее и пошел рядом.

Она ощущала его взгляд, но продолжала упрямо смотреть вперед, высоко подняв голову.

Они добрались до церкви и оказались на людной улице. Барнаби нанял, экипаж. Открыл дверцу, и она поспешила забраться внутрь без его помощи.

Он последовал за ней и захлопнул дверцу.

К ее удивлению и даже раздражению он скорчился на сиденье рядом с ней. Между ними оставалось достаточное расстояние, чтобы она не испытывала тесноты.

Барнаби же пристально смотрел в окно на проплывающие мимо дома, предоставив Пенелопу ее мыслям.

И занятый своими.

Глава 9

Они расстались на ступеньках ее дома. Из слов Барнаби она поняла, что им предстоит встретиться сегодня вечером.

В дороге они не обменялись ни единым словом. Ни он, ни она не упомянули о поцелуях… и о том, что открыли им эти поцелуи.

Но оба не могли думать ни о чем другом.

Во всяком случае, она не могла думать ни о чем другом.

Пенелопа всегда считала свою натуру практичной и даже прозаичной. И не предполагала, что в глубине ее души кроется целая россыпь женских потребностей, которые, похоже, дремали, пока он не поцеловал ее, пока не сжал в объятиях и не пробудил эти дремавшие потребности.

Они проснулись в ответ на поцелуй, питаемые ощущениями, которые открыл в ней Барнаби, он и только он. Ни один мужчина, кроме него, не действовал на нее таким образом.

Пенелопа была совершенно уверена: если они и дальше будут продолжать в том же духе, эти неуместные потребности станут постоянной и сильнодействующей реальностью. Она достаточно хорошо знала себя, чтобы понять: такие, как она, ничего не делают наполовину. Эти потребности будут расти и постепенно завладевать ею. И что ждет ее впереди - неизвестно.

А она не была готова идти по этой дороге. Внутреннее сопротивление оказалось слишком сильным. И побуждало ее отступить.

Ей слишком хорошо известно, что он за человек. Если их отношения будут продолжаться, ей придется пожертвовать чем-то очень дорогим для нее. Своей независимостью. Свободой выбора. Свободой управлять собственной жизнью.

И вот тут, в гостиной леди Карлайл, она была полна решимости объявить мистеру Адэру свое мнение обо всем случившемся сегодня.

Пока ей ловко удавалось избегать знаков внимания поклонников.

Но увидев златовласую голову Адэра, она пробормотала: «Наконец» - и, старательно избегая взгляда Харлана Ригби, прошла в угол комнаты. И стала дожидаться, пока Адэр присоединится к ней.

Он не заставил ее ждать. С быстротой, которую большинство дам нашли бы лестной, он рассек толпу гостей и направился к тому месту, где стояла Пенелопа.

Решив, что ей вовсе не следует замечать напряженного блеска в его глазах, она коротко кивнула в знак приветствия.

- Я хочу кое-что сказать вам. Вон там, - она взмахом руки показала на арочный вход, - есть гостиная, где мы можем поговорить с глазу на глаз.

Не дожидаясь ответа, она повернулась и сделала первый шаг. Слегка поколебавшись и наспех оглядев комнату, Барнаби, как всегда, последовал за ней.

Маленькая гостиная, как и предполагала Пенелопа, была пуста. И идеально подходила для беседы наедине.

Идеально подходила для обольщения.

После сегодняшних удивительных поцелуев он мог бы совершенно оправданно предполагать, что Пенелопа, с ее твердым характером, возьмет бразды правления в свои руки и захочет продолжать в том же духе, пока…

Разумеется, он был не настолько глуп. Стоило лишь вспомнить, как она отстранилась так быстро, словно обожглась, а потом всю дорогу о чем-то мучительно размышляла, и он вовсе не ожидал, что она обернется, улыбнется и бросится в его объятия.

Остановившись посреди комнаты, она, высоко подняв голову и сжав руки перед собой, повернулась к нему.

Ее взгляд был спокоен, бестрепетен и прям.

- Я хочу дать вам понять, что твердо уверена: сегодняшние поцелуи… такого больше не должно повториться.

Немного передохнув, она еще выше задрала подбородок и продолжала явно отрепетированную речь:

- Как вам известно, я пришла, чтобы просить спасти пропавших мальчиков, и это моя главная цель. Для того чтобы добиться успеха, нам с вами придется работать вместе, и вам, как и мне, вовсе не нужна неловкость, которая неизбежно возникает при подобных отношениях и мешает работе.

Все еще не отходя от двери, Барнаби вопросительно вскинул брови:

- Неловкость?

Ее глаза гневно блеснули.

- Да, которая, повторяю, обязательно возникнет, особенно если вы будете продолжать преследовать меня, даже когда я не захочу принять знаки вашего внимания.