Кудесник в городе богов

Владимир принес в предбанник стопку новенькой, чистой одежды. Немил уже сидел, завернутый в простыню, и отходил от пара.

– Государь жалует тебе кафтан. Это большая почесть, – объяснил навий служка. – Наденешь его – всяк поймет, что ты дворовой громовержца.

Немил надел синие портки из тончайшего шелка, сверху – рубаху, шитую красными травами, придавил свисающее брюшко широким малиновым поясом с серебряной пряжкой, и натянул мягкие сапоги из зеленого сафьяна, расшитого серебряной нитью. Рука его потянулась к роскошному синему кафтану из заморского бархата.

– Я тебе помогу, – вызвался провожатый, заметив, что человеку трудно продеть в рукав сухую руку. – Ой, а что это у тебя под загривком?

Немил поморщился и промолчал.

– Ничего-ничего, у нас ты поправишься, – пообещал навий слуга. – Горний мир и не таких выправлял.

Глава 5. Свадьба на небесах

Никогда еще Немил не получал такого удовольствия от еды. В домике для гостей, расположенном за дубами, вдали от шумной гридницы, ему накрыли поистине царский стол. Верченое мясо с восточными пряностями, заморские птицы в сметане, расстегаи и удивительные плоды, вкус которых менялся от кислого к сладкому – так кудесника не угощали даже в лучших домах дольнего мира. В довершение всего ему подали кувшин такого ароматного вина, что он зажмурился от удовольствия и даже забыл крякнуть, вытирая ладонью бороду.

Самой бороды его быстро лишили. Невесомые навьи усадили его на высокое сиденье, запеленали в простыню, как младенца, и принялись порхать над ним с бритвой и ножницами. Сначала он испугался, как бы его не поранили, но навьи так искусно делали свое дело, что он успокоился и доверился им. Клочья косматой бороды быстро слетели на пол, за ними последовали пряди давно нечесаных рыжих волос, и когда он взглянул на свое отражение в зеркале, то изумился. К нему как будто вернулась молодость, да и чувствовал он себя так же.

Вот только чертово клеймо с надписью «бесовъ хвостъ» не давало покоя. Хорошо хоть, что тутошние завсегдатаи не могли разглядеть его под тремя слоями ткани, или, по крайней мере, притворялись, будто не замечают.

Гостевой домик оказался в его полном распоряжении. Две навьи женки взбили перины в ложнице, и хотя солнечная колесница едва перевалила за полдень, Немил с удовольствием прилег на подушках и тут же провалился в глубокий сон. Ему показалось, что за прошедшие часы он прожил уже много дней – столько всего ему довелось испытать.

Он проспал едва час, а Владимир уже влетел в горницу, чтобы будить его.

– Собирайся! – торжественно велел навь. – Тебе доверили ехать в голове свадебного поезда. Будешь отпугивать злые чары особенным оберегом – ты ведь по злым чарам, как говорят, немалый знаток!

Немил сделал вид, что пропустил его колкость мимо ушей, и с благоговением принял волховской жезл, выструганный из блестящего черного дерева.

– Быть «вожем» свадебного поезда – особая почесть, – внушал ему невесомый Владимир. – Ума не приложу, как ее доверили едва знакомому новичку, но делать нечего. Смотри же, не оплошай! Это только с земли кажется, будто жизнь в Ирии – сущая сказка. На самом деле у Громовержца много недоброжелателей. В открытую они пакостить побоятся, но вот подложить свинью свадебному поезду – на это они горазды.

Немил хотел было укрепить доверие навья, рассказав ему, какие виды заклятий насылают в таких случаях черные колдуны, и как некоторым из них целый свадебный поезд удавалось превратить в стаю волков. Но тут же спохватился и решил, что теперь, пожалуй, не время выкладывать все, что он помнил из своей прежней жизни.

Свадебный поезд уже готовился к отправлению. Жених и невеста стояли на мраморных ступенях крыльца и приветствовали гостей. Поодиночке и парами к ним подходили роскошно одетые обитатели горнего мира, от важных божеств до воинов и бестелесных слуг.

Владимир неотлучно суетился при Перуне, то и дело подавая ему поднос с серебряной чаркой, из которой следовало угостить каждого гостя. По тому, как ловко, со знанием дела этот навь исполняет свои обязанности, Немил догадался, что он далеко не последний из слуг горнего князя.

Но стоило ему взглянуть на служанку невесты, как у него отнялся язык. Эту волну золотых волос, струящуюся по красной шубке, он узнал бы и в темноте. Золотой обруч на голове, с которого свисают колечки в виде огненного цветка, и всего один сапожок, торчащий из-под длинной полы – второго не видать!

Всеми правдами и неправдами Немил подобрался поближе, таким непозволительным бесчинством вызвав возмущение толпы придворных, и поймал взгляд горней девы. Ее немного печальные, светло-голубые глаза едва глянули на него, и тут же испуганно уставились в землю.

Немил попытался схватить ее за рукав, но та в страхе отдернула руку.

– Не трогай меня! – едва слышно произнесла дева. – Ты теплокровый, тебе будет больно.

– Я любую боль вытерплю, лишь бы коснуться тебя! – с жаром зашептал человек, но дева ему не поверила и отступила подальше.