Kudos

Небо стало тускло-красным, и поднялся ветер, из-за которого сухие травы среди дюн качались взад и вперед. Дощатый настил опустел, и я шла по нему, пока не добралась до полоски пляжа. Он был диким и замусоренным, а море бурлило и грохотало там, где пляж постепенно спускался к воде. Ветер здесь был сильнее, и дюны отбрасывали удлиненные, похожие на горы тени на грубый сероватый песок. Среди теней я увидела фигуры людей, присевших на корточки, стоящих или сидящих. В основном это были пары, которые либо замерли и не шевелились, либо двигались так непосредственно и увлеченно, будто выполняли какую-то первобытную задачу. Неподалеку был разведен костер из прибитых к берегу коряг, и ветер кружил поднимавшийся вверх дым. Вокруг костра сидели еще фигуры, и огоньки их сигарет горели оранжевыми точками в сумеречном небе. Время от времени я слышала их тихие голоса, которые заглушал ветер и шум моря.

Я начала двигаться по пляжу между фигур. Это были мужчины, кто голый, кто в набедренных повязках. Большинство из них были еще совсем молоды. Когда я проходила мимо, они в основном молчали или смотрели в сторону и вели себя так, будто не видят меня, хотя один или двое взглянули на меня в упор, не выражая никаких эмоций. Мальчик невероятной красоты мельком посмотрел мне в глаза, а затем отвел взгляд, застенчиво уткнувшись лицом в мощное мускулистое плечо своего компаньона. Он стоял на коленях, и я увидела его округлые ягодицы под большой рукой другого мужчины. Я прошла мимо группы, которая собралась у костра, и мужчины обернулись на меня, как испуганные животные в роще. Странный красный цвет расстелился по небу большим пятном с желтыми и черными переливами. Вдали в размытой дымке прибоя смутно виднелись портовые сооружения и пригород. Я нашла пустую полоску песка и начала снимать одежду. В нескольких футах от меня волновалось и бурлило море, неуемное и полное до краев, испещренное красными и серыми полосами. За дюнами ветер был сильнее, и мелкий дождь из песка попадал мне на кожу. Я спустилась к воде и устремилась вперед через плещущиеся волны. Берег так круто уходил вниз, что меня сразу же затянуло в движущуюся толщу воды, плотность и сила которой, казалось, без малейших усилий держала меня на поверхности, так что я поднималась и опускалась вместе с волнами. Мужчины обернулись посмотреть на меня. Один из них, высокий и крепкий, с роскошной кудрявой черной бородой, округлым животом и бедрами, похожими на окорока, встал на ноги. Он медленно спустился к краю воды; его белые зубы тускло поблескивали в улыбке сквозь бороду, а глаза пристально смотрели на меня. Я обернулась, продолжая подниматься и опускаться на волнах. Он подошел к тому месту, где волны разбивались о берег, и остановился, нагой, словно бог, блистательный и ухмыляющийся. Затем обхватил свой толстый член и начал писать в воду. Поток был таким мощным, что лился толстой блестящей струей, будто веревка из золота, которую он бросал в море. Он смотрел на меня темными глазами, полными злорадного наслаждения, а золотая струя непрерывно лилась вперед, хотя казалось невозможным, чтобы в нем всё еще что-то оставалось. Вода держала меня на плаву, вздымаясь, – я будто лежала на груди у какого-то дышащего существа, – а мужчина опорожнялся в ее глубины. Я смотрела в его жестокие веселые глаза и ждала, когда он закончит.