«Кухня» НКВД

Во втором подлинном письме на имя того же Фриновского, которое так же, как и первое, приобщено к его делу, Федоров писал, что арестован Федько (командарм 1-го ранга, заместитель наркома обороны. – Н.Ч.), который накануне ареста написал письмо тов. Сталину… а после ареста, как указывал в письме Федоров, Федько написал на имя Ежова заявление, в котором назвал 15 человек и среди них новых, неизвестных им (органам НКВД) лиц. Называя в письме такое поведение Федько «провокационным», Федоров далее пишет, что после того, как Федько не подтвердил на очных ставках с Егоровым (до ареста – начальник Генерального штаба РККА, первый заместитель наркома обороны СССР, Маршал Советского Союза. – Н.Ч.), Хорошиловым (до ареста – заместитель начальника Управления по командно-начальствующему составу РККА, комдив. – Н.Ч.), Урицким (заместитель командующего войсками Московского военного округа, комкор. – Н.Ч.), Погребным (до ареста – заместитель командующего войсками Харьковского военного округа, комдив. – Н.Ч.), Смирновым и Беловым их показаний, он (Федоров) отправил Федько в Лефортовскую тюрьму, «набил морду, посадил в карцер», что после этого Федько стал писать признательные показания о том, что в заговор вовлечен Тухачевским и Беловым, называет в числе своих сообщников Мерецкова (в 30 – е годы занимал должность начальника штаба Белорусского военного округа и ОКДВА, комдив. – Н.Ч.), Жильцова (до ареста – начальник Управления продовольственного снабжения РККА, коринтендант. – Н.Ч.) и др., что Федько подтверждает то новое, что показал Егоров, а именно: после Тухачевского заговор возглавил Егоров, а после Егорова – Федько, что Федько, как цинично заявляет Федоров в письме, «благодарит» следствие за то, что научили его якобы «говорить правду».

Кроме того, в этом письме Федоров писал, что он безвыездно просидел в Лефортовской тюрьме трое суток и, кроме Федько, занимался еще Петуховым (секретарем наркома обороны, корпусным комиссаром. – Н.Ч.), который, как заявил Федоров, пишет показания: «вербован и посажен в секретариат к Климентию Ефремовичу Гамарником».

Он же, Федоров, в этом письме писал, что вскрыта солидная троцкистская организация в органах военной прокуратуры.

На допросах по своему делу Федоров показал, что арестованного Федько он бил по указанию Ежова, а арестованного по другому делу Крафта (комдив Э.Э. Крафт из ГУПВО НКВД СССР. – Н.Ч.) он бил по указанию Фриновского.

Он же показал, что по указанию Ежова примерно в течение двух месяцев избивался Марьясин, бывший управляющий Госбанком, за то, что он не давал признательных показаний.

Продолжая рассказывать о поведении некоторых работников Особого отдела ГУГБ НКВД СССР при расследовании дел, Федоров показал, что в апреле – мае (1938 г.) по указанию Ежова в спешном порядке в течение 2-х дней были закончены, осуждены и расстреляны большие люди из числа арестованных, в том числе Белов; что во время суда над Беловым последний передал прокурору какое-то важное заявление, которое забрал Шапиро (в то время начальник 1-го спецотдела НКВД СССР. – Н.Ч.), что после осуждения Военной коллегией Верховного суда СССР Белова к расстрелу от него были получены Казакевичем новые показания на ряд специалистов РККА; что о получении таких показаний от Белова стало известно только после того, как Белов был расстрелян.

Справку составил военный прокурор отдела ГВП

подполковник юстиции (Белоусов).

12.03.1956 г.»[68].

Майора гос. безопасности Зиновия Марковича Ушакова его коллеги и начальники единодушно считали первоклассным мастером «липовых» дел. Но подошло и его время отвечать за содеянное, и он сам испытал на себе все то, что испытывали его подследственные, в том числе и П.П. Ткалун. Испытывал он все эти муки и страдания уже в роли подследственного, от рук своих же бывших сослуживцев и подчиненных.

«ОБЗОРНАЯ СПРАВКА

по архивно-следственному делу № 975050 по обвинению

(в 3 томах) Ушакова Зиновия Марковича,

бывшего помощника начальника Особого отдела НКВД СССР

Ушаков З.М. арестован 4 сентября 1938 г. в г. Хабаровске. После ареста Ушаков этапировался в г. Киев, а оттуда в Москву, где и велось следствие по его делу.

Ушакову были вменены преступления, предусмотренные ст. ст. 58-1“б”, 58-7, 58-8 и 58–11 УК РСФСР.

На предварительном следствии Ушаков признал себя виновным, впоследствии неоднократно отказывался от своих показаний, но в конце следствия вновь признал себя виновным и подтвердил свои ранее данные признательные показания.

В судебном заседании Ушакову в числе других обвинений вменялось, что он в практической чекистской работе проводил подрывную деятельность, направленную на развал агентурно-оперативной работы, фальсификацию следственных материалов и сохранение от разоблачения шпионов, террористов и заговорщиков.

Ушаков осужден к ВМН.

В показаниях Ушакова и других лиц, допрошенных по делу, указываются факты применения Ушаковым незаконных методов следствия в виде избиения арестованных с целью получения от них признательных показаний и других нарушений советской законности.