Кухонная энциклопедия поросенка Габ-Габа

— Вот еще одно замечательное изобретение, — сказал он, заглянув в свои записи, — печенье-гигрометр.

— Что такое гигрометр? — спросила белая мышка.

— Гигрометр, — объяснил Габ-Габ, снимая очки, — это прибор, который показывает, сух или влажен воздух.

— В Англии он ни к чему, — сказала Полинезия. — Тут всегда сыро. Жуткий климат! А в милой старой Африке сейчас… Впрочем, это я так. Продолжайте, профессор.

— Так вот, жил однажды человек, который все время болел: то ангиной, то простудой… И доктор велел ему ни в коем случае не выходить на улицу в дождь и туман. Вы знаете, каким мягким и клёклым становится имбирное печенье в сырую погоду — не ломается с хрустом, а гнется. И этот человек стал держать такое печенье на подоконнике и каждое утро пробовал. Если оно гнулось, он оставался дома, если ломалось, отправлялся на прогулку.

— А что он делал с тем печеньем, которое ломалось? — спросила белая мышка.

— Съедал, — ответил Габ-Габ. — У него было очень много имбирного печенья. Он был кондитер. А теперь позвольте мне рассказать вам про суп из топора. Однажды в России много лет назад, когда Наполеон донимал весь мир своими войнами, один очень голодный солдат заглянул в крестьянскую избу, надеясь, что там его накормят. А у хозяйки, которая была дома одна, уже просило поесть так много солдат, что она сразу сказала ему: «В доме ничего нет». Крестьянка захлопнула дверь перед его носом, а солдат сел на крылечке на солнышке и стал думать. Он был уверен, что в доме есть продукты, надо было только сообразить, как заставить хозяйку расстаться с ними. И тут ему в голову пришла занятная мысль. Он снова постучал. Женщина открыла дверь и сказала, что если он сейчас же не уберется, она спустит собак.

«Извини, хозяйка, — успел произнести солдат, — ты любишь готовить?»

«Ну… м-м… да, — ответила она. — Когда есть, из чего готовить».

«Доводилось ли тебе слышать о супе из топора?» — спросил солдат.

«Нет, — удивилась она. — Никогда».

«Это очень вкусно, — сказал солдат. — Хочешь, я научу тебя его варить?»

«Да, пожалуй, — согласилась она. — Я люблю новенькое».

Понимаете, ей во что бы то ни стало захотелось узнать, что же это за суп получится из простого топора. И вот солдат снял свой мешок, взял во дворе топор, принес его в кухню и хорошенько вымыл. Потом попросил чугунок и, положив в него топор и наполнив до половины водой, поставил в печь. Время от времени он помешивал в чугунке ложкой, а когда вода начала закипать, попробовал и причмокнул.

«О, — сказал он, — пальчики оближешь!»

«Дай мне попробовать», — попросила женщина, думая, что он колдует у нее на глазах.

«Сейчас, сейчас, — ответил солдат, — нужно только соли добавить и перца».

И крестьянка принесла ему соли и перца. Солдат посолил, поперчил воду и опять попробовал.

«Так лучше. Но знаешь, в прошлый раз, когда я варил этот суп — как раз перед тем, как мы вошли в Москву, — оказалось, что если добавить немного лука, чуть-чуть для аромата, получается совсем другое дело. Жаль, что, как ты говоришь, у тебя дома пусто».

— Погоди-ка, — заторопилась хозяйка, — может, где-нибудь и завалялась луковичка.

Ей не терпелось попробовать, каким получится этот чудесный суп, и не хотелось, чтобы все испортилось оттого, что нет лука. Она принесла луковицу, солдат нарезал ее и бросил в горшок. Попробовав, он сказал:

«А как бы сюда подошла хорошая морковка… Жаль, что у нас ее нет!» — Хозяйка принесла морковку, и она отправилась в чугунок. И снова отхлебнул солдат.

«Нет, двух мнений быть не может, — произнес он, — у печи я делаюсь художником. Мне надо было бы стать не солдатом, а поваром. Когда кончится эта война, я, верно, сменю профессию. Кто знает? Все-таки лучше кормить людей, чем убивать! — он снова отхлебнул. — Довольно, — сказал он и отбросил ложку. — Получилось даже лучше, чем я думал. Без колебаний скажу, добрая женщина, что этот суп достоин попасть на обед королю. Но знаешь, что сделал бы сейчас самый лучший повар?»

«Нет», — ответила она.

«Он добавил бы самую малость — косточку. Суп и так почти совершенство. Но настоящий мастер положил бы еще косточку или две — любая подойдет: говяжья, телячья, баранья — просто для аромата, как говорится, для навара. Так обидно, что в доме нет ни единой косточки. Но ничего не поделаешь. Ставь тарелки на стол, я буду разливать».

«Тарелки вон там на полке, — ответила хозяйка. — Можешь накрывать к обеду. А я только что вспомнила, у меня в погребе сохранилась старая говяжья косточка. Схожу, принесу».

«Ну тогда пусть покипит еще немного, — решил солдат. — Топор еще недостаточно разварился».