Кухтеринские бриллианты. Шаманова гарь

Тогда Антон попросил женщину пройти в мезонин и посмотреть лежащий на диван-кровати завернутый в простыню сверток, который он видел вчера, — не его ли заносил в дом высокий мужчина? Женщина охотно согласилась. Однако никакого свертка в мезонине уже не было.

Возвратившись с Антоном в рабочий кабинет Крохина, женщина высказала предположение, что Крохины вчера крупно поругались. Было это утром, когда почтальонка только что разнесла газеты. В соседней усадьбе было слышно, как Мария Степановна кричала на мужа и всячески его обзывала.

Вспоминая усталое, как будто заплаканное лицо Крохиной, измятую районку на веранде, Антон попытался построить логическую связь и задумчиво посмотрел в окно. Поймал он себя на мысли, что вначале увидел Крохина, растерянно глядящего на свой дом с улицы, а уж после — стоящую рядом с ним темно-зеленую новенькую автомашину «Жигули» с привязанными на ее крыше бамбуковыми удилищами. Одет Крохин был, как и вчера, в спортивное трико с белыми лампасами на брюках, но вместо шлепанцев на его ногах теперь были большие резиновые сапоги с широкими раструбами завернутых голенищ.

— Вот и хозяин приехал, — повернувшись к прокурору, сказал Антон.

Во дворе, словно выстрел, хлопнула калитка. Крохин буквально ворвался в дом. Запыхавшийся, красный от возмущения, он, не поздоровавшись, набросился на присутствующих:

— Что здесь происходит?! Кто позволил?!

— Проводится обыск, Станислав Яковлевич, — спокойным голосом ответил прокурор. — Хорошо, что вы приехали.

— Кто вам позволил?! — Крохин всем корпусом повернулся к прокурору, как будто хотел броситься в драку. Он вроде бы задохнулся, несколько раз глотнул ртом воздух и, с трудом приходя в себя, все еще возмущенно заторопился: — Знаю, что вы прокурор района, что имеете право, до… Как можно без хозяина шариться в его доме?!. Я не преступник, чтобы подвергаться такому унижению…

— Ваша жена сегодня ночью покончила с собой, — перебил прокурор. — Она повесилась.

Крохин замер с полуоткрытым ртом, бессмысленным диким взглядом обвел присутствующих.

— Этого не может быть… — шепотом проговорил он.

— Труп только что увезли в морг.

Лицо Крохина стало бледнеть. Он схватился за ворот трикотажной рубашки, медленно качнулся на бок и вдруг со всех ног ринулся к кухне. Антон со следователем бросились за ним. Крохин одним махом пролетел крутую лестницу, ведущую вниз, рванул крышку подпола и словно провалился в люк. Тотчас оттуда послышался короткий сдавленный крик. Когда подбежавшие Антон и следователь заглянули в люк, Станислав Яковлевич без сознания лежал у тайника.

Прибежавший следом Медников быстро спустился в подпол и склонился над Крохиным. По его просьбе женщины-понятые быстро принесли воды. Поначалу Антону показалось, что Станислав Яковлевич симулирует обморок, но чем дольше с ним возился Медников, тем лицо Бориса становилось серьезней. И Антон понял: обморок настоящий. Приведя Крохина в сознание, Медников попросил связаться по рации из оперативной машины с дежурным по райотделу и вызвать повторно машину «Скорой помощи».

Через узкий люк Крохина с трудом подняли из подполья. Придерживаемый с двух сторон Медниковым и следователем, Станислав Яковлевич, медленно переставляя ноги, стал подниматься из кухонного коридора по лестнице в залу. Антон, идя позади, машинально разглядывал его большие резиновые сапоги, перепачканные засохшими лишаями зеленоватой озерной тины и слюденистыми крапинками рыбьей чешуи.

13. Человек с доска Почета

От Крохина Бирюков решил идти пешком. Прокурор со следователем заканчивали формальности, связанные с обыском, и ждать их не было смысла. Возле районного Дома культуры белобрысый подросток и усатый седой старик, похожий на художника-профессионала, заменяли старые фотографии на районной доске Почета новыми.

— Веня, милок, ну смотри, что ты учудил… — миролюбиво выговаривал седой усач подростку. — Всех украинцев в один ряд собрал. Будто по ранжиру выстроил: Приходько, Галушко, Бондаренко. Ну-ка помешай их с другими национальностями. Да за направлением взгляда на портретах следи. Те, что глядят в объектив, они всегда на зрителя будут глядеть, а вот другие… С другими, милок, думать надо, чтобы в центр смотрели. Возьми, к примеру, Птицына… Видишь, какой героический парень с медалями! А куда он у тебя смотрит?… Отвернулся от всех. Ну-ка помести его между Галушкой и Бондаренкой…

Антон остановился возле доски Почета и стал разглядывать крупный, застекленный в красивую раму портрет передового механизатора из Ярского. Показалось, будто задиристый чубатый Птицын с усмешечкой щурит с портрета глаза и собирается подмигнуть: ловко, мол, надул я корреспондента-очкарика с мотоциклом!