Кухтеринские бриллианты. Шаманова гарь

— А сейчас вместе с Антоном Игнатьевичем мы всем классом сходим на кладбище, чтобы у братской могилы почтить память погибших в борьбе с колчаковцами.

Сергей и Димка, будто преданные ординарцы, мигом подлетели к Антону и почти в один голос спросили:

— Цветов надо?…

— Конечно, — ответил Антон.

Шумно стали обсуждать, какие цветы лучше всего подходят для такого дела. Большинством голосов решили набрать букеты красных гвоздик, выращенных юннатами в школьной оранжерее. Узнав, куда направляются следопыты, и юннаты решили идти с ними. Набралось почти два класса, и Антон с тревогой подумал, как бы эта многочисленная любознательная ватага детворы не погубила его план.

Мягко светило сентябрьское солнце. Поредевшие молодые березки золоченым кольцом охватили деревню. В этом широком кольце, словно островок в Потеряевом озере, темнела роща старых кладбищенских берез. Насколько помнил Антон, эти березы всегда сохраняли зеленую листву дольше подрастающего молодняка, отчего кладбище почти до глубокой осени пряталось в таинственном полумраке.

У кладбищенской ограды, завидев раскинутые деревянные руки крестов и разноцветные могильные оградки, разговорчивая детвора притихла. Лишь Сергей и Димка вышагивали рядом с Антоном как ни в чем не бывало.

— Сейчас покажем тебе могилу Гайдамакова, — шепнул Антону Сергей. — Она рядом с братской могилой.

— Без вас знаю, — сухо сказал Антон и строго предупредил: — От меня не отходите ни на шаг.

— Да чего такого?… Подумаешь, кладбище… Мы с Димкой можем даже ночью… — начал Сергей, но Антон еще раз строго поглядел на него. Теперь он уже опасался не за всех школьников, а за своего непоседливого братца и его друга.

Тихо и по-осеннему грустно было в кладбищенской роще. Выстроив детей в два ряда, учительница повела их между могильными холмиками к возвышающемуся памятнику с поблескивающей бронзовой звездочкой на вершине. Путь этот Антон предложил Гале умышленно, чтобы пройти по как можно большей части кладбища.

Мельтешил в глазах частокол кладбищенских оградок, на крестах и скромных пирамидальных памятниках то и дело попадались знакомые фамилии. У одной из осевших могилок с маленькой, будто игрушечной, часовенкой на столбике вместо креста Антон остановился и сказал Сергею:

— Здесь наша бабушка Василиса похоронена.

— Знаю, — быстро ответил Сергей. — Дед Матвей каждую весну, как только березки распустятся, сюда приходит и целый день у могилки сидит… Ты ее помнишь?

— Помню. В первом классе учился, когда она умерла.

— Правда, что красивая была?

— Ей уж за семьдесят лет тогда перевалило.

— Ну и что?… Возьми деда Матвея… Девяносто стукнуло, а какой представительный!.. — Сергей повернулся к молчаливо стоявшему рядом Димке, затем опять посмотрел на Антона. — Или вон возьми Димкину сеструху, Галину Васильевну. Сколько ее знаю, она с годами все лучше и лучше становится.

— Нравится тебе Галина Васильевна?

— Она всей школе нравится. Самая мировецкая учительница — даже шестиклассников за людей считает.

— Другие учителя что ж, не считают?

— Считать можно по-разному, — Сергей задумался и вдруг спросил: — Почему бы тебе, как говорила мама, не жениться на Галине Васильевне? Хочешь, мы с Димкой намекнем ей?

— Я вам намекну… — Антон шутливо взял брата за ухо и заторопился к памятнику.

Школьники, соблюдая очередность, робко проходили через узенькую калитку в просторный металлический четырехугольник оградки и полукольцом окружали памятник. Дожидаясь, пока войдут все, Антон разглядывал гранитную плиту на заросшей травою могиле Гайдамакова. Изголовье ее почти упиралось в толстую, склонившуюся над могилой, березу. Сергей потянул Антона за рукав и нетерпеливо зашептал:

— Пойдем ближе к могиле Гайдамака, я тебе что-то покажу…

Но Антону не за чем было подходить ближе. Он и отсюда увидел то, что рассчитывал увидеть, но никак не мог понять, почему прошедшая ночь прошла впустую. Молча взяв брата за плечи, Антон провел его следом за Димкой через открытую калитку к памятнику.

Церемония возложения цветов заняла немного времени. Букеты гвоздик, словно пятня загустевшей крови, легли среди увядающих к осени живых цветов, высаженных все теми же школьными юннатами на братской могиле. Несколько минут постояли в молчании, и Антон, хотя был занят своими мыслями, заметил, как серьезны стали в это время детские лица. Даже Сергей с Димкой присмирели. В просвете между березами прямо над памятником, высоко в небе, как будто символизируя вечное безмолвие, неслышно проплывало одинокое облако.

Возвращаясь с кладбища, Антон шел рядом с Терехиной. Шли молча, поотстав от разговорчивой детворы. Галя задумчиво прикусывала длинную сухую былинку. Стараясь отвлечься от бесплодных размышлений по поводу неудачи в прошлую ночь, Антон решился было заговорить, но девушка опередила его.

— Ты бы хоть раз в гости зашел, — сказала она.

— Зайду, — пообещал Антон.

Галя помолчала, перекусила былинку надвое и вдруг заговорила о том, чего Антон совершенно не ожидал: