Кукла Яся

— Мы проводим детоксикацию, направленную на восстановление всех функций организма, — сообщает врач. — Вернёмся к вопросу о вашем самочувствии. Это важно. Что сейчас беспокоит?

— Ммм… Болит и кружится голова. Желудок… Тошнит.

Кивает, делая записи в карте.

— С минуту на минуту придут результаты крайних анализов. С вашего позволения займусь ими, а вы пока примите посетителей. Только учтите, визит будет коротким. Вам необходим покой и сон.

Меняет в капельнице одну бутыль на другую и удаляется.

Тут же раздаётся стук в дверь, а уже в следующую секунду в палате появляется взволнованная Яна.

— Яська!

Чуть ли не бегом ко мне летит. Встаёт у кровати, с беспокойством в глазах меня разглядывает, потом наклоняется, целует в щёку, обнимает и начинает плакать.

— Ты чего, Ян?

Она выпрямляется. Шумно сглатывает и шмыгает носом.

— Как ты?

— Нормально. Не плачь, не надо.

Слёзы ей совсем не идут.

— Я так за тебя испугалась! Думала, мы не найдём тебя, Ясь…

Искала значит. Несмотря на то, что пребывая в изменённом состоянии, относилась я к ней отвратительно.

— Прости меня.

— Ну что ты! — вытирает платком мокрые дорожки с лица и аккуратно сжимает мою ладонь. — Слава Богу, что ты выкарабкалась! Остальное вот вообще неважно.

Стискиваю её пальцы своими в ответ.

— У меня утром зацвела орхидея.

— Та, которая стояла целый год с голыми палками?

— Да, — улыбается сквозь слёзы.

— Здорово.

— Миша звонила.

— Как у неё дела?

— Тяжело ей там, но ничего, держится.

— Ты ведь…

— Нет. Сказала, что ты на съёмках, — опережает ход моих мыслей. — Она ничего не знает.

Киваю.

— Доктор велел не мучить тебя долго своим вниманием. Ты, поправляйся, Ясь. Ой, забыла, дура. Вот, это тебе. Полезности всякие, — ставит на тумбочку корзину с фруктами и ещё раз наклоняется, чтобы меня поцеловать.

— Спасибо, Ян, — шепчу я тихо.

— Пойду, а то там к тебе ещё один посетитель. Он очень переживал. Думаю, хочет поскорее увидеться.

— Кто? — уточняю, нахмурившись.

— Дымницкий.

Сердце-предатель, как всегда, слишком остро реагирует на эту фамилию. Замирает. Сбивается с ритма и начинает стучать быстрее.

В палате на какое-то время повисает пауза.

— Когда ты пропала, я очень занервничала. Пошла в полицию, но мне велели ждать и тогда я позвонила Антону Черепанову. Нашла его номер в твоей записной книжке, — объясняет мне подруга. — Антон рассказал о ситуации Дымницкому. Кирилл прилетел сюда ближайшим рейсом. Видимо, у него было всё в порядке с документами.

Прилетел.

Ближайшим рейсом. Впервые за грёбаные… почти восемь лет.

Пока не понимаю, как на это реагировать. В голове настоящий хаос и сумбур из-за этой неожиданной для меня новости.

— Если бы не Дымницкий, я бы ни за что не нашла тебя.

Так вот что подразумевалось под этим её «мы».

— Он при помощи какой-то программы пробил по номеру телефона все твои геолокации за последний месяц.

Когда-то эта его долбаная программа вот также помогла ему найти меня в Москве после кражи портмоне.

— Он там такой лютый шухер в подвале хипстеров устроил, — округляет глаза.

— Почему вы… пошли туда?

— У него здесь, на Брайтон-Бич, живёт давний знакомый. Кинули через него клич о том, что ты пропала, и кто-то сбросил в чат инфу о твоём местоположении.

— Ясно.

— Видела бы ты его глаза, когда мы обнаружили тебя, лежащую на полу, без сознания…

Прекрасно.

То есть он ещё и обнаружил моё фактически бездыханное тело.

Пять баллов.

— Всю дорогу до клиники его трясло. Тебя забрала машина платной экстренной помощи. Мы ехали следом. У тебя критично упало давление и сердце… оно остановилось, Ясь, как только мы прибыли в клинику.

Остановилось всё-таки…

— Врачи… сказали, что мы очень вовремя тебя привезли. Могло быть поздно, — снова плакать начинает. — Прости. Это было ужасно, — качая головой, закрывает лицо ладонями.

— Не надо, Ян.

— Мы тебя буквально из лап смерти вырвали. Понимаешь?

Вырвали.

Только кто просил об этом?

— Я не хочу с Ним разговаривать. Можешь, передать?

— Ясь…

— Передай, — повторяю настойчиво.

— Ладно, — вздыхает она, вытирает слёзы платком и машет на прощание. — Я завтра загляну к тебе, зай. Поправляйся!

Отворачиваюсь.

Молча её отпускаю, но переварить полученную информацию не успеваю, потому как, ожидаемо, уже через минуту Дымницкий заявляется в палату, начисто игнорируя мою просьбу.

Когда заходит, не глядя, чувствую, что это — Он. Нутром. Каждой своей клеточкой.

Пока идёт до моей койки, берёт стул и садится, я едва дышу. В окно целенаправленно таращусь. Делаю вид, что падающий снег — это единственное, что меня сейчас действительно интересует.

— Как ты, Ясь? — доносится до меня его голос.

Прямо дежавю.

Опять палата. И он пришёл меня навестить.

Как я?

Что должна сказать? Что его решение расстаться со мной сломало меня окончательно?

Что страдала? Без конца плакала?

Что так и не смогла справиться со своей больной любовью к нему?

Не сумела начать новую жизнь. Забыть. Забить. Переступить. Пойти дальше.

Как я…