Кукла на троне

– Ее величество почему-то ошибочно полагает, что именно она должна управлять Империей. Как честный человек, я развеял ее заблуждение. Если правда для нее обидна, вряд ли в том моя вина. – Эрвин усмехнулся. – Да и не думаю, что она будет долго страдать. Леди Минерва знает безотказное средство от печалей: кубок-другой орджа…

– Она не заслуживает такого обращения. Она – хороший человек.

– И я был отличным парнем в восемнадцать. Но отец почему-то не давал мне управлять герцогством. И, знаешь, вполне возможно, он был прав.

– Прошу, будь мягче с леди Минервой.

– Почему тебе этого так хочется?

– А нужны ли причины? Я прошу тебя. Разве этого не достаточно?

Эрвин погладил ее по плечу:

– Ради тебя я буду мягок с нею, как лепестки фиалки… – он с трудом выдержал паузу и перескочил обратно: – А теперь вернемся же, наконец, к собору! У меня множество задумок. Например, я хочу сделать в подземном этаже имитацию грота Косули. Там будет фреска по сюжету притчи: Светлая Агата спасает козочку. Обнимает косулю, чешет шерстку на грудке и радуется. На лице – обычное человеческое умиление, а не святое вот это уныние, что вечно на иконах. Плащ и волосы у Агаты мокрые, липкие – она ведь спряталась от дождя. Выйдет совсем не канонично, зато очень правдиво: заходишь в грот – будто сам переносишься в историю! Для пущего эффекта сделаем из грота маленький туннель, а в конце – подсвеченный рисунок: долина Первой Зимы в дымке. Помнишь ведь: Агата пошла за косулей и увидела долину. Каждый сможет пройти как будто с нею вместе!

– Звучит прекрасно…

– Не так прекрасно, как будет выглядеть!

Он выхватил из кармана черный блокнот и показал сестре несколько эскизов.

– Взгляни-ка, вот еще мысль: сделаем на хорах галерею северных героев. Изобразим всех славных агатовцев: не только святых, но и лордов, воинов, ученых, летописцев. В нефах только святые, но на хорах можно и мирян – я уже говорил с архиматерью. Возле каждого подпишем имя и какое-нибудь изречение: человека легче запомнить, если он сказал что-нибудь этакое. Правда, не у всех были крылатые изречения… но не беда – сами придумаем! Зато столица будет знать и цитировать северян!

– Точнее, нас с тобой?.. – Иона улыбнулась.

– Но только мы будем знать, кто истинные авторы цитат! Не древние бородатые лорды, а юные и красивые мы. Каково?..

– Ну коли так, братец… – сняв перчатку, она провела пальчиком по цепи фигурок на выступах крыши, – пускай химеры напоминают врагов Севера. Одни похожи на ганту и шаванов, другие – на путевского герцога с его горе-рыцарями, третьи – имперский генерал и майор протекции. Но сходство не явное, а еле заметное – только пара черточек.

– Прекрасно! – Эрвин хлопнул в ладоши. – Обязательно сделаем! И еще я думал о нашей семье…

– Эрвин, Эрвин, это чертовски нескромно – изображать на фресках самого себя!

– Ни в коем случае! Я даже и думать не смел о таком!.. Просто хотел оставить пустыми два участка стены… Знаешь, такие – подходящие для брата с сестрой. Когда умрем, все поймут, кого вписать в просвет.

– Только не забудь за время жизни сказать что-то разумное, чтобы годилось на цитату.

– Иона, я уже стал автором множества крылатых фраз!

– Неужели? Не помню ни одной…

– Вот как?! Не ждал от тебя, сестрица! Возьми хотя бы эту: «Если воинам страшно, не дай им понять, что чувствуешь то же…»

– Это слова отца, а не твои.

– «Я выживу и не стану жрать червей. Я умею ставить амбициозные цели».

– Ты говорил это самому себе. Может, еще расскажешь потомкам о воображаемой альтессе?..

– «Чувство, как в Тот Самый Миг».

– И что это значит вне контекста?

– «Убейте северянина, если сможете!»

– Эрвин, милый, нужна мудрые слова! Слышишь: муд-ры-е! А ты предлагаешь пафосную солдатскую похвальбу… Дорогой братец, постарайся, поверь в себя – ты сможешь. Понимаю, как это трудно, но я здесь, с тобой, и всеми силами поддерживаю…

– Ах ты, негодница!

* * *

Час душевной близости с братом озарил сердце Ионы, наполнил почти детской незамутненной радостью. Однако то было мимолетно. Большую часть времени в столице Иона не понимала Эрвина – ни мыслей его, ни чувств.

При первой встрече во дворце ей показалось, что на войне Эрвин возмужал, сделался жестче и мудрее. Иона приветствовала перемены в брате, пока не стала замечать, что они – иллюзия. Эрвин делал не так и не то, чего сестра ждала от него.

Мудрый и благородный человек побеждает в справедливой войне, свергает деспота. Что ему делать потом? Пожалуй, вот что. Первое – восстановить верховенство закона: судить и наказать военных преступников, официально очистить имена невинных. Второе – позаботиться о том, чтобы страна как можно быстрее оправилась от ран. Обеспечить кровом тех, кто лишился жилья, дать пропитание голодным, медицинскую помощь – раненым. Найти средства на ремонт дорог и мостов. И третье – конечно, передать власть в руки законного ее наследника (то есть, наследницы). Только так будет достигнута цель, ради которой война и велась: справедливость.