Кукла на цепи. Одиссея крейсера «Улисс»

Положив трубку на место, он медленно поднял свое лишенное всякого выражения лицо.

— Пожар в матросском кубрике ликвидирован, — произнес монотонно Вэллери. — В кубрике морской пехоты — над артиллерийским погребом четвертой башни — сущий ад. По словам Хартли, раньше чем через час пожар потушить не удастся. Капитан–лейтенант, не спуститесь ли вниз?

Прошла минута, целая минута. Слышны были лишь щелканье гидролокатора да мерные удары крутых волн, рассекаемых форштевнем крейсера.

— Думаю, температура в погребе достаточно снизилась, — проговорил наконец Капковый мальчик. — Может быть, воду возможно отключить на достаточно длительный срок?.. — неуверенно прибавил он.

— Достаточно понизилась? — переспросил Тэрнер, шумно прокашливаясь. — Как это выяснить? Только Мак–Куэйтер мог бы нам это сказать… — Он внезапно умолк, осознав зловещий смысл сказанного.

— Вот мы его и спросим, — с усилием проговорил Вэллери и поднял трубку.

— Мак–Куэйтер!

— Есть, сэр!

— Если опасность миновала, может, отключить систему орошения? Как вы считаете, температура…

Не докончив фразы, командир крейсера замолчал. Воцарилась почти осязаемая тишина. О чем думает сейчас Мак–Куэйтер, мелькнула у него мысль, о чем подумал бы он сам на его месте.

— Подождите, — прогудело в динамике. — Залезу наверх, узнаю, как там дела.

Снова над мостиком повисла неестественная тишина. Вэллери вздрогнул: динамик снова ожил.

— Черта с два! Будь я трижды проклят, если я смогу подняться на этот трап еще раз… Сейчас пока я на нем стою, но, пожалуй, долго не продержаться.

— Ничего… — Вэллери осекся, ужаснувшись фразе, едва не вырвавшейся у него. Если Мак–Куэйтер упадет с трапа, он утонет, как крыса.

— И то правда. Главное дело — погреб. — Прерываемый приступами мучительного кашля, голос юного матроса звучал необычно спокойно. — Снаряды в верхних стеллажах вот–вот расплавятся. Дела совсем плохи, сэр.

— Понимаю. — Ничего другого Вэллери не мог придумать. Глаза его были закрыты. Он чувствовал, что качается. Сделав над собой усилие, он продолжал:

— Как Уильямсон? — Спросить что–нибудь другое он был не в состоянии.

— Скоро ему каюк. Он по шею в воде, за стеллажи цепляется. — Мак–Куэйтер снова закашлялся. — Говорит, хочет кое–что передать напоследок старпому и Карелейку.

— Кое–что передать?

— Ага. Пусть, говорит, старый пират завязывает, хватит ему в рюмку заглядывать, — смачно проговорил матрос.

Послание же, предназначавшееся Карслейку, было непечатным.

Вэллери даже не возмутился.

— А вы сами, Мак–Куэйтер, — сказал он, — ничего не хотите передать? Может быть… — он умолк, поняв нелепость своих слов.

— Я? Ничего я не хочу… Разве только перевод на блокшив. Да вот спохватился я поздненько. Уильямсон! — воскликнул он с тревогой в голосе. — Уильямсон, держись, парень. Сейчас приду!

В установленном на мостике динамике послышался треск ударившейся о металл трубки. Потом все стихло.

— Мак–Куэйтер! — закричал в микрофон Вэллери. — Отвечайте же. Вы меня слышите? Мак–Куэйтер!

Но динамик, висевший у него над головой, молчал. Наступила мертвая, жуткая тишина. Вэллери поежился, пронизываемый ледяным ветром… Суток не прошло после посещения им этого погреба. И вот теперь он затоплен. Каперанг явственно представил себе орудийный погреб. Перед мысленным его взором он встал так же четко, как прошлым вечером. Представил темный, пещерный мрак и крохотные точки лампочек аварийного освещения. Как медленно поднимается снизу черная вода. Представил себе этого болезненного мальчика–шотландца с тощими плечиками и наполненными болью глазами. Вот он изо всех сил пытается удержать голову товарища над ледяной водой, с каждой секундой теряя последние силы. Вэллери понимал, что минуты ребят сочтены, что угасла последняя надежда. С внезапной ясностью он вдруг понял, что, когда двое этих юношей выбьются из сил, они пойдут ко дну вместе. Мак–Куэйтер ни за что не выпустит друга из рук. Восемнадцать лет, совсем еще мальчик… Вэллери отвернулся. Спотыкаясь, точно слепой, отворил дверцу и поднялся на компасную площадку. Снова повалил снег. Отовсюду надвигалась темнота.

Глава 14

В СУББОТУ

(вечером)

Рассекая полярные сумерки, «Улисс» раскачивался, продвигаясь вперед.

Тяжело, неуклюже задирал нос, а потом так же грузно врезался в волны.

Лишившись обеих мачт, без единой шлюпки и спасательного плота, с поврежденными носовыми и кормовыми надстройками, скособоченным мостиком и изуродованной кормовой башней, наполовину погребенной под обломками «кондора», крейсер представлял собой нелепое зрелище. И все же, несмотря на бросающиеся в глаза огромные пятна красного сурика и зияющие черные пробоины в полубаке и на юте, откуда валил густой дым, сквозь который прорывались языки пламени, — несмотря на все это, крейсер по–прежнему походил на зловещий, грациозный призрак, некое сказочное существо, чьей стихией, чьим обиталищем был Ледовитый океан. Существо призрачное, изящное, в высшей степени выносливое… и все еще смертоносное. Корабль по–прежнему имел пушки и мощные машины. Огромные, могучие механизмы, сказочно живучие. Так, по крайней мере, казалось…