Кукла затворника

Наташа задумалась. Да, она не эксперт. И хорошо разбирающимся в вопросе человеком не могла себя назвать. Иносказательно выражаясь, ей что хамон за сорок евро, что за четыре тысячи — все едино. Но в данном конкретном случае гражданка Щипанова была уверена на все сто. Она видела ТУ САМУЮ Плохую куклу. Она перестала доверять интуиции после того, как съездила в Венецию. Та подсказывала Наташе, что именно там ждет ее счастье. А на балу она надеялась встретить принца. Без титула, конечно. И без огромного состояния. Но красивого, интересного, успешного итальянца, который ее полюбит и сделает своей женой. И что в итоге? Пожилой гондольер вместо принца. Да и тот не пишет, не звонит, хотя контактами обменялись…

Но именно сейчас, сидя в кабинете следственного комитета, Наталья Щипанова верила своей интуиции. Павел представлял ей не просто очередную свою «доченьку», а знаменитую ПЛОХУЮ КУКЛУ.

— У нее была какая-то отличительная особенность? — спросила Наташа у Коцмана.

— Да.

— Какая?

— Вы мне скажите, раз видели куклу.

— На левой ножке, под чулочком, как будто ожог.

Лицо Коцмана изменилось. Оно напряглось. Презрительно кривящиеся губы подобрались. Челюсти плотно сомкнулись. Появился прищур.

— А царапины? — тихо просил Дмитрий.

— Под ожогом? Да, были. Я еще поразилась тому, что кукла вся такая безупречная, а единственный дефект не убран. Это же не сложно, я думаю, как-то его скрыть? Он небольшой. Размером с ноготь.

— Это метка. Оставленная сразу двумя знаменитыми обладателями Бамболы. Дочь Муссолини вырезала на ноге своей куклы свастику, а панк-рокер Глэмм Гарис прижег ее сигаретой.

— О последнем я ничего не знаю…

— Потому что в интернете о нем нет информации. Она…

— Для внутреннего пользования? — закончил за него Василий.

— Можно сказать и так.

— Теперь вы верите в то, что Иванов заполучил настоящую Бамболу?

— Получается, что да. Если бы он где-то нашел мастера, способного подделать Плохую куклу, то не стал бы воспроизводить изъян.

— Почему? — не поняла Наташа.

— О нем знают единицы. И это истинные ценители. Они отличили бы самую лучшую подделку от оригинала. Если не сами, то при помощи экспертизы. И они обязательно бы провели ее, потому что Плохая кукла стоит космически!

— Сколько сотен тысяч долларов, по вашему мнению?

— За триста-пятьсот ее купят сразу. Но это дешево. Если бы я владел ею, то выручил бы в пять-десять раз больше.

— Хотите сказать, что Плохая кукла могла бы приблизиться по стоимости к знаменитому Птицелову?

— Ох уж этот Птицелов, — отмахнулся Коцман. У него были маленькие, почти детские руки. Перстень, украшающий указательный палец левой, был размера шестнадцатого. — Ничего в нем особенного. Механический дурачок из Швейцарии. Каттива Бамбола же настоящая диковина. Она раритет с историей. И если обыграть ее, можно заткнуть за пояс Птицелова.

Он разволновался. Стал подергивать ногой и суетливо поправлять свою накладочку. Если Василий хотел выбить Коцмана из колеи, ему это удалось. Наташа была уверена, он не играет.

— Неужели Пашка ее раздобыл? — Дмитрий говорил с собой — не с кем-то из присутствующих. — Но где? Как? И почему не поделился со мной?

— Вы ему не друг, не любовник и не родственник, — напомнил Слава.

— Да, но именно я рассказал ему о Бамболе. А мне отец. Ему, в свою очередь, дядя Давид. Он тоже увлекался куклами. Работал обувщиком. До революции шил на заказ штиблеты для великосветских пижонов. Слыл лучшим матером Москвы. После — ставил заплатки на изношенные башмаки да подбивал каблуки. Специально не выпячивался, чтобы выжить. Типа Корейко из «Золотого теленка». Имелось у него золотишко и бриллиантики. Не успел вовремя уехать из России и стал ждать лучших времен. Не дождался. Умер во сне, скоропостижно. Его сестра, моя бабка то есть, жила в соседней комнате коммуналки вместе с мужем и сыном (а когда-то вся квартира принадлежала Давиду). Где покойный хранил сокровища, она не знала. До сих пор где-то покоятся. Но маленький Иосиф унаследовал страсть дяди к куклам и его знания. Именно старый обувщик указал на фото малышки Анны-Марии Муссолини с Бамболой, которое сейчас мелькает в интернете. И рассказал предысторию. Сам он обожал игрушки из кожи. Особенно индейцев. Но интересовался всеми.

— Если бы вы завладели Плохой куклой, вы бы ее продали? — спросил Василий.

— Естественно. Я не арабский шейх, чтобы позволять себе такие игрушки.

— А Павел?

Коцман задумался. Потеребил свою пухлую, дрябловатую нижнюю губу.

— Знаете, как я отвечу? Он оставил бы ее на время, но тоже продал бы.

— Наигравшись?

— Налюбовавшись. Павел был увлеченным коллекционером. И в то же время человеком, жаждущим наживы.

— На что ему так были нужны деньги?

— Вы уже задавали мне этот вопрос. И я отвечу, как раньше, не знаю. Мы не обсуждали личные темы.

— Но вы могли бы предположить? Вот вы, к примеру, дорого одеты, у вас отличные украшения. Приехали вы на немецкой машине. А Иванов жил в скромной квартире, передвигался на метро; судя по содержимому холодильника, питался скудно.

— Павел имел дорогое хобби.