Кукла затворника

Они зашли в квартиру. Огромную и захламленную. Но она напоминала не помойку, а склад. Вещи не валялись, а лежали по местам. Только их было очень много, и даже в коридоре шириной пять метров приходилось протискиваться, поскольку мешали коробки.

Иосиф Абрамович ввел Зою в комнату с эркером. На окнах нет штор. Солнце заполняет все помещение. Видна пыль. И ее много. Но в глаза бросаются разложенные на простынках ручки, ножки и головы. Естественно, кукольные.

— Я сейчас только ими занимаюсь, — сообщил Иосиф Абрамович. — Раньше чего только не восстанавливал: и машинки, и карусели, и шкатулки музыкальные. Посуду, шкафчики. Было время, увлекался железными дорогами. Но последние годы работаю только с куклами. И то не со всеми. Деньги меня уже не волнуют особо, главное, интерес.

Старик подошел к шкафу. Старому-престарому. И такому огромному, что он упирался в потолок, а он в этой квартире был выше трех метров.

— Как тебе? — спросил он, достав с полки куклу.

Зоя стала ее рассматривать.

— Красивая, — сказала она.

— И только?

— А что еще?

— Это Каттива Бамбола.

— Да-а? — Она принялась вертеть куклу и рассматривать каждую ее деталь.

Надо же… Вот она какая! Впрочем, Зоя видела Плохую куклу на картинках. И она именно так выглядела: тело, волосы, одежда… Даже ожог на левой ноге имелся. Зоя стянула чулок, чтобы это проверить.

— Где вы взяли ее? — пораженно спросила Зоя.

— Не важно. Берешь?

— Да, конечно.

— Но за сто тысяч я ее не продам, сама понимаешь.

— Конечно.

— Она стоит значительно дороже. И деньги мне нужны сегодня же.

— Могу накинуть, но пятьсот не найду вот так сразу…

— Что так? Ты же богатая женщина.

— Полмиллиона евро — это очень много.

— О… — Он был удивлен. — Так мы обсуждаем цену в валюте? Почему она именно такая?

— Ваш сын обозначил именно эту сумму. Хотя до этого мы сговаривались о другой.

Коцман-старший взял куклу и убрал ее в шкаф. Затем сел напротив Зои в огромное плюшевое кресло, в котором он тонул. Опустив подбородок на рукоятку трости, сказал с сожалением:

— А ты дура, оказывается.

— Вот вам спасибо, — пробормотала Зоя. — И за что вы меня так… похвалили?

— Если бы согласился на сто тысяч евро, ты бы сейчас купила у меня Плохую куклу?

— А у вас есть терминал?

— Предположим, есть.

— Да. Но только вместе с гробиком. Она же в нем лежала, и без него Бамбола утрачивает ценность.

— И не стала бы проводить экспертизу?

— Но ведь вы главный спец. Авторитет! У кого, если не у вас, покупать.

— Ты только что держала в руках подделку. Ее изготовил мой сын, у которого ты консультировалась все это время. Копия ужасная. Топорная работа. Впрочем, как все Димины. Он пытался сляпать Плохую куклу, чтобы продать ее именно тебе. Я отобрал.

— То есть вы надо мной издевались все это время?

— Нет. Я хотел, чтобы ты кое-что поняла и сделала выводы.

— Я и так знаю, что все хотят друг друга поиметь.

— Безусловно. Но я не об этом: ты приняла за настоящую Плохую куклу… по-настоящему плохую подделку! Значит, ты не видишь разницы. И не чувствуешь ее. Тогда зачем тебе Каттива Бамбола?

— Согласна. Ни к чему. Но я не знаю, чего желать…

— Как это? Есть то, что было у твоего брата, и чем ты можешь завладеть сейчас, причем на законных основаниях.

— Мне лень этим заниматься.

— Странно. Ты так упорно гоняешься за куклой, которой не существует, но отказываешься от реальных. Завладей ими и… сделай с ними все, что захочешь! Можешь обрить и разрисовать, развесить на бамперы свадебных машин… Отдать в детские дома. Утопить, закопать… А лучше продать. Я помогу тебе. Выступлю бесплатным экспертом. Только есть условие — одну из кукол ты мне подаришь. Понравилась мне в коллекции Иванова одна казашка.

— Договорились. — Она протянула руку, и Коцман ее пожал.

Глава 6

День выдался солнечным и теплым. Как и обещали синоптики. В кои веки угадали! Премию теперь получат, наверное.

Люда до конца прогнозам не верила, поэтому не строила планов на теплый солнечный день. Сейчас об этом пожалела. Если бы с вечера собралась за город, то встала бы по будильнику и поехала на электричке в область. Знала она одно дивное место с шикарным озером. Но если собираться сейчас, то РЖД привезет ее к нему часам к четырем вечера. А там переночевать негде, ни турбаз, ни гостиниц. Если только проситься к кому-то на постой. Но одной как-то неудобно. А лучше сказать, стремно.

И Люда осталась в городе. Убралась. В магазин сходила. Сварила себе небольшую кастрюлю супчика. То есть провела свободный день как погрязшая в быту многодетная мать или пенсионерка. А могла бы сгонять в центр, погулять, пройтись по магазинам, покушать в кафе, там же выпить фужер вина… Уж если лень тащиться на электричке в область.

Ирусика она навестила с утра. Та заверила соседку в том, что с ней все в порядке. Долго не разговаривала, потому что была не в форме. Но, почистив перья, сама явилась к Люде.

— Я воспряла, как птица феникс, — торжественно проговорила она.

— Она вроде бы возрождалась… Из пепла. Ну да ладно. Суп будешь?

— Какой?

— Щи.

— Буду. Только мне гущи не надо. Бульончика побольше и зелени.