Кукловод

— Ну так и говори, а не устраивай тут ток-шоу. Что за манера у тебя такая, постоянно мне угадайку устраивать? Откуда я знаю, что с этим уголовником случилось?

— Что, даже краешком уха не слышал? — Сухов действительно удивился, так как эта новость в МВД стала уже чем-то вроде притчи во языцех, и ему сложно было поверить, что кто-то еще может быть не в курсе. — Ладно, я тебе расскажу. Штыря застрелил его самый верный пёс, почти ближник, с которым он разбойничал уже лет двадцать. А потом убийца и сам себе пулю в бестолковку пустил. Ну, как тебе? Не слишком ли феноменальное везение?

— Действительно, просто на грани фантастики…

— То ли еще будет… спустя некоторое время нашли еще три трупа, тоже из Штырёвских. Знаешь, что было самым странным в них?

— Ты опять решил в викторину со мной играть, Андрей? — Иронично вздернул бровь хозяин кабинета.

— И почему ты такой зануда? Ладно, — великодушно махнул рукой генерал, — не буду тебя пытать, так скажу. Они все трое спрыгнули с крыши, держась за руки. Как тебе такое?

— Если честно, — мужчина прервался и задумчиво покатал во рту глоток коньяка, — мне кажется весьма подозрительной эта тяга криминогенных элементов из одной группировки к самоубийствам.

— Не то слово, Коля, не то слово…

— Ты подозреваешь, что это тоже дело рук Секирина?

— Да черт его знает! — Сухов поморщился, словно от зубной боли и снова опрокинул в себя залпом бокал дорогого алкоголя. — Я уже ни в чем не уверен, просто мое чутье с ума сходит, когда я думаю обо всех этих событиях…

Немного подумав, генерал переключился на другую тему.

— Знаешь, по моей задумке, Секирин сам должен был ко мне приползти при первых же признаках опасности. Я же специально засветил его возле покойного Свиридова, чтоб его увидели все, кому надо. Думал, Секирин прибежит ко мне, роняя от страха кал, когда поймет, что за ним началась охота. А в том, что она начнется, я не сомневался ни секунды, слишком уж пристальное внимание на мое ведомство обратилось с того дня, как нам передали дело Свиридова. И вот тут-то я, во всем белом, с отеческой улыбкой на устах, должен был привести блудного сына к присяге, чтоб служил он на благо отчизны до конца своих дней и поминал меня самым добрым словом, как спасителя и защитника своего…

— А ты, когда это затевал, не боялся, что его просто и незамысловато убьют?

— Думал, конечно! Коля, я в угрозыске столько лет просидел, ты что, думаешь, я совсем дурак? Ты меня чем слушал вообще? Я ж тебе русскими буквами сказал, что приставил к Секирину наблюдение!

— Ты не так сказал. Ты сказал, что у тебя его увели прямо из-под наблюдения, — откровенно усмехнулся собеседник, — а это совсем другое.

— Не цепляйся к словам! — Недовольно проворчал Сухов, сморщив нос, будто от неприятного запаха. — Кто ж знал, что они такими прыткими все окажутся?

— Понятно… но ты уж не обессудь, требование не привлекать к расследованию никого постороннего, кроме сотрудников твоего Управления не я придумал. Я вообще боялся, что мне за этот твой финт с приглашением медиума голову оторвут… и даже как-то теперь самому жаль, что ничего из этого не получилось.

— «Не получилось» — это ты еще мягко сказал! Этот проклятый упрямец послал меня, как щегла малолетнего. Меня! После того как я ему открыто предложил помощь и содействие! Ты представляешь?! — Генерал стукнул по подлокотнику и зашипел от боли, когда резной узор какой-то из своих выпирающих частей больно врезался в ребро ладони. — В общем, я не сдержался и тоже немного сглупил, приказав ребятам из силовиков упаковать его.

— Ты меня начинаешь путать, Андрей. Так медиум сейчас у тебя? — В голосе Николая прозвучал намек на раздражение, но генерал предпочел его не заметить.

— Ага, аж три раза. Просто он будто нарочно засветился на одной вечеринке у какого-то мажора, и я лично поехал туда чтоб переговорить с ним. А когда переговоры провалились, посчитал, что слишком опасно отпускать его одного… однако кто-то очень умело его у нас отбил, да так, что… — Сухов ненадолго замолчал, смерив своего знакомого оценивающим взглядом. — Впрочем, ты гражданский, ты не поймешь всего абсурда ситуации, когда какая-то кучка выпивох с легкостью избивает прекрасно сработанную группу силового захвата, пусть и без спецсредств. Просто поверь мне на слово, все это очень странно! Я уж начал бояться, что нас опередили и Секирина у нас увели, но совсем недавно он сам позвонил одному из моих сотрудников, с которым имел приятельские отношения, но мой растяпа его просто послал и не захотел разговаривать! Так что я не знаю, что и думать…

— И чего ты так к этому несчастному Секирину пристал? Зачем было так человеку жизнь усложнять? Что, без него талантливых филёров мало?

Сухов недовольно сверкнул глазами на своего собеседника.

— Чего я прицепился?! А того, Коля, что мне это сраное дело всучили и не слезают, пока я результатов не дам! Ты же в числе первых и стоишь, кто меня дерёт, как козу! А я не Хоттабыч, знаешь ли! Я не могу из лобка волос дернуть и убийство раскрыть, понимаешь ты это или нет?!