Кукловод

— Знаешь, Ферро, — продолжил пастух, — я услышал ответ. Рргх! Иди к шаманам, они то придумают, что тебе делать… Заснули орки под открытым небом, на сырой земле. Шатер племя Ху использовало исключительно на случай дождя.

* * *

За долгое время утро впервые выдалось ясным и чистым, точно глубокое, прозрачное озеро. Ветер отсутствовал. Щебетали рано проснувшиеся птицы, провожая взглядами темные ряды гулей. Осень утихла, временно уступив место недавно господствующему лету, и вместе с ней утихли звуки людей. Остались лишь звуки природные, как то шелест древесных листьев или тихое журчание тайных ключей. Редкий лес оживал вокруг Рейнгарда, разрастаясь занавесью свежей листвы, терпко пахнущими кустами и колосившимся лугом. Так иногда случалось после использования высокой эльфийской магии. Стормо уселся прямо на край порушенной каменной стены бастиона, оперевшись на бесполезный ствол мортиры. Щелкнул кремнием, подпаливая край курительной палочки. Рядом неодобрительно крякнул Тигль. Но какое теперь имеет значение здоровье легких, о Тигль? С опаской подошел перевязанный воин, личный советник миледи Реле.

Весь в перевязи, однако император мог поклясться, что он единственный, кто не получил и царапины во вчерашней, жестокой сече.

— Не найдется ли у вас курительной палочки, милостивый император? Император протянул тому вопрошаемое.

— Давно не видел настоящего императора. Совсем давно.

— Рад за тебя, — кисло кивнул в ответ Стормо. Солнце засветило еще ярче, поднимаясь выше и выше, в небеса, где краски заиграли почти морской синевой. С запада катились куцые облака подгоняемые океанским бризом. Теплый ветер ударил в хмурое лицо ведущего легионы. Берег океана бурь был всего лишь в пятнадцати лигах к югу от Рейнгарда.

— А Кью-Рю знавал вашего предка, о император, — отчего-то сказал Рю.

— Уро Торрий был публичным человеком, так что…

— Нет, милорд. С вашим отцом не знаком. Увы. Я про того.

Другого… Который в телегу черепа складывал и за собой возил.

Дурацкая вобще привычка, не находите? Хотя имела эффект. Неплохой.

Совсем неплохой.

— Горак Страшный? — нахмурился Стормо еще больше. — Горак жил пять столетий назад. В своем ли уме ты, воин?… Хотя мне сообщали, ты, воин, мастер изрекать страннейшие из вещей. Стормо кинул вниз обгоревший огрызок табачной палки.

Перекувыркнувшись, тот рассыпался яркой прощальной искрой где-то далеко под стенами.

— Странные вещи… Ты хоть знаешь, что империя потеряна нами наполовину? Фаера, Фронтьера, Гибург, Рокката, Линьен — все пали…

И судя потому, что докладывают почтовые голуби, другая половина едва ли продержится долго… Посоветуй что-нибудь странное, о воин, ибо разумных способов победить я не вижу… Птица присела на край стены. Близко от разговаривающих. Рю махнул рукой. Странное оцепенение охватило присевшего морского перехватчика. Крылья напряглись, но не в силах расправиться.

Раскрылся клюв, а закрыться уже не мог.

— Видите, император? — кивнул Рю. — Чтобы остановить кого-то, не требуется применять силу. Совсем не требуется.

— Что ты сделал?

— С птицей то? У птицы слабое темечко. Оглушил я ее. Совсем. Император недоуменно хмыкнул.

— Птицу на обед, император. Покушать, — пояснил Рю. — Совет с ней никак не связан.

— Слышал я, поцелуй эльфийской принцессы излечивает любые болезни… Хотя легат Стронций пробовал поцелуи (да и не только), и говорит это полная ерунда, — неприлично заржал Гладий, кивая в сторону Аль. Император поднял ладонь вверх, предлагая легату помолчать. Это собрание отнюдь не напоминало первое. Стормо чувствовал силу.

Стражи уже были его воинами. Верными воинами. После полудня вернулись разведчики, докладывая о плотном кольце мертвецов. Армия гулей не стала меньше. Подергивалась земля, выпуская древних чудищ, ходили ходуном кладбища, переворачивая могильные камни, мертвые руки разрывали склепы изнутри. И тысячи тысяч их… Подавленные тяжестью положения, магистры грустно облокотились на свои кресла. Этот зал не был привычен им. Стормо выбрал одну из комнат, ранее использовавшихся для балов и славных обедов. Здесь не было привычных трибун, и никто не смотрел с вышины на другого.

Верно, прежде всего это угнетало бывших правителей судеб. С собой Стормо взял всех своих центуриев и легатов. Больше двух десятков легионеров стояло у стен. Центр залы оставался свободным для тех, кто желал говорить. Тем самым Император всех уровнял, ставя легионера рядом с дворянином, магистра рядом с эльфом. Да, Стормо распорядился о том, чтобы эльфиек высокого ранга освободили и дали место в совете Империи. На них юноша возлагал свои особые надежды. Император вошел в круг кресел, чувствуя на себе многочисленные взгляды. Вот и Миледи Ректор вперилась взглядом, нарочито расслабленно развалившись в кресле. Жуткий шрам ожога прошел по щеке. Закрыт зачесанными волосами, но все равно приметно выглядывает, обнажая истинную, жестокую сущность девушки, приказавшей отцепить нижнюю палубу с сотней собственных подданных.