Кукловод

Ночью он никак не мог уснуть. То и дело вставал, чтобы выкурить очередную сигарету, пока, наконец, пачка не опустела. Спускаться в круглосуточный магазин не хотелось, и он улегся в постель, надеясь все же уснуть. Но вопросы так и роились в его голове, словно пчелы в улье, не давая провалиться в объятия Морфея. Кто он, тот человек, который знает его, но которого не знает он, Алексей Клёст? На кого падет в следующий раз его выбор? Есть ли в его действиях какая-то система?..

На следующий день он проснулся ближе к обеду. За окном накрапывал мелкий дождик, под который вставать совсем не хотелось. Но сон больше не шел, а через десять минут Клёст понял, что больше не сможет бесцельно лежать и пялиться в окно. Вчерашний звонок не шел у него из головы.

Надо вставать, что-то делать! Хоть что-то, иначе так недолго свихнуться. Алексей резким движением отбросил в сторону одеяло, прыжком вскочил с кровати, успев нанести в воздухе серию ударов руками и ногами невидимому противнику. Затем потягал 25-килограммовую гирю, отжался пятьдесят раз от пола, посидел на шпагате.

До армии он не мог похвалиться растяжкой, и до сих пор не мог забыть сержанта, который в учебке тянул ему связки. Куда там киношным мучениям Ван Дамма до того, что пришлось Алексею испытать в реальной жизни. Несмотря ни на что, усердие выпускника художественного училища (в армии ему сразу дали прозвище Художник) вкупе с настырностью сержанта дали свои плоды, и в итоге он все же стал садиться на шпагат. Дембельнувшись, Клёст продолжал следить за своей формой, стараясь по возможности после подъема делать зарядку.

Закончив с физическими упражнениями, отправился в ванную, принял контрастный душ. Обтираясь полотенцем, глянул на свое отражение в зеркале. Надо же, в шевелюре появился седой волос. Вот он, призрак надвигающейся старости. Хотя, казалось бы, в его возрасте глупо думать о закате жизни, но именно эти мысли почему-то давили на его сознание. А он ведь до сих пор не позаботился о продолжении рода.

Запив пару бутербродов стаканом зеленого чая, Клёст сел к компьютеру. Поставил диск с полным собранием картин Дали — своего любимого художника. Больше всего ему нравилась «Тайная вечеря», большая репродукция этой картины висела у него на стене. Правда, по стилю она была не характерна для творчества Дали, не исключено, что художник просто не рискнул покуситься на святое, кому охота иметь проблемы с церковью? Тем не менее даже от копии этого полотна веяло чем-то ирреальным, загадкой, ответ на которую знал если только сам Дали.

Алексей добрался до середины альбома, когда раздался звонок в дверь. Пришел Егоров.

— Привет работникам палитры!

— Привет торгашам! — парировал Клёст, пожимая протянутую руку.

Егоров проглотил обиду, и бодро продолжил:

— Принес тебе бабло за «Вечернее озеро», десять штук деревянными, как и договаривались.

Алексей взял пачку туго перетянутых купюр и, не считая, сунул в ящик письменного стола. Егорову он доверял, да и какой смысл тому был обманывать Клеста? Раз нагреешь руки, зато потом потеряешь куда больше.

Гость между тем по-хозяйски прошел на кухню, и налил себе в стакан простой фильтрованной воды из графина. Напившись, Виктор повернулся к Клесту:

— Кстати, ты «Лето» еще не закончил? Все еще пыхтишь над холстом?

— А что, покупателя нашел?

— Скорее, покупатель меня нашел. Вчера вечером позвонил какой-то хрен, и сказал, что хочет купить картину Алексея Клеста. Я спросил, какую именно, а он говорит, что хочет ту, над которой ты сейчас работаешь. И готов заплатить за нее хорошие бабки. Ты получишь полштуки баксов. Естественно, это останется уже после вычета моей скромной доли.

«Ну конечно, а скромная доля не меньше того, что получит автор», — подумал Алексей.

— А откуда он знает, над чем я работаю?

— Вот и я у него спросил то же самое. А он говорит, что неважно, над чем ты работаешь, просто он хочет, чтобы картина была завершена как можно скорее.

— Ну а дальше что?

— Да ничего, сказал, что завтра перезвонит, и положил трубку. Я даже не успел спросить, кто ему мой номер дал.

— А сам-то он представился?

— В том-то и дело, что нет. Знаешь, разговаривал он вроде со мной вежливо, но мне почему-то показалось, что перечить ему себе дороже выйдет. Наверняка нувориш, и возможно, из бывших бандитов. Причем хорошо, если из бывших.

— С каких это пор бандиты стали искусством увлекаться?

— Да кто их разберет, этих крутых… Так как, когда свое «Лето» добьешь?

Алексей задумался. Мало ему загадок в последнее время, так еще объявился таинственный поклонник его творчества. Вообще-то, он не думал о том, чтобы продать «Лето», писал вроде как в стол, для души, и был уверен, что этот холст займет место в его домашней коллекции. И вдруг такое предложение… По меркам провинциального городка очень неплохие деньги.

— Если этот незнакомец и впрямь еще позвонит, передай ему, что я закончу работу в течение недели.

— Все, договорились.