Кукловод. Кровь Солнца

Нет. Он не зажрался. Он чувствовал, что не туда идет данный ему аванс. Если он не умеет беречь и созидать, то следует быть честным до конца — лучше всего ему удавалось в этой жизни разрушение. Его кровь, это яростная река из двух противоборствующих начал — Севера и Юга, Солнца и льда, била порой в его глаза и тогда окружающие его боялись.

Так куда же он мог еще приспособить свои странные таланты и не менее странные порывы? Верно. В войну. С кем? Его не манили ни развязываемые правящими кукловодами локальные конфликты, ни войны за славу и богатство, ни борьба за выживание дикой природы. Это все не имело смысла, так как войны давно уже не велись ради величия имен и народов, слава и богатство слишком преходящи, если являются самоцелью, а на дикую природу всем давно и искренне наплевать.

Усталость, одиночество и любовь — жуткая смесь, помноженная на противоположные полюса крови Рамона. Он вполне мог бы уехать в спокойную страну и забыть о том идиотском месте, оказавшемся при лотерее родов его родиной. Но он не мог. Он любил свою землю и свой ленивый, злой, завистливый, щедрый и жестокий всегда не к тем, к кому надо, верящий в то, во что нельзя верить, народ. Русских. Кровь майя не тянула его на битвы за права вымершего почти полностью народа — он не знал его. А эти лица он видел каждый день. Он видел, что этот народ умело обрекают на вымирание, на деградацию, видел, что его Родина, эта пучеглазая, глупая, упрямая и добрая Буренка, уже давно дает молоко пополам с кровью, видел, что нет ничего святого в том, что навязывают этим поглупевшим еще до рождения, русским, а особенно нет в этом ничего святого для тех, кто имеет власть это навязывать. Он молчал. Ездил по миру, писал картины, делал кукол для театров, его статуэтки уходили подчас в высшие дома высшего света. Но, мотаясь по миру, Рамон всегда видел то самое ведро клубники с весами, ценником и ящичком для денег. Не у себя дома. Не в России. И дело не в природной вороватости русского мужика, дело в том, что его зачастую просто подталкивают к этому. Что этого горделивого где-то внутри русского человека берут на простое «слабо» — если не сделаешь ты, сделает кто-то, он станет умным и богаче тебя на целое ведро клубники. А ты — осел. На следующую мысль, что перестав быть ослом в своих глазах, человек дает сам на себя крючок, за который его так легко подвесить, ума уже не хватало. Кодекс законов поневоле толкал людей на преступления. Небольшие, по сравнению с Пол Потом, но все же годившиеся на роль крюка под жабрами, буде возникнет нужда. Эти законы писали настоящие мастера!

Рыба гниет с головы. Банально. Рыбья голова уже сгнила. Черви, убившие ее мозг, по-прежнему вгрызаясь в его податливую плоть, заставляли рыбу дергаться. Но осмысленными движениями это назвать было уже нельзя.

Пусть террора. Вот и вся немудрящая истина, к которой ночами пришел Рамон, человек, с лицом, похожим на нож. Но он прекрасно понимал, что террорист-одиночка успеет очень мало. А потом будет подан людям, для которых он положил свою жизнь в грязь и смерть, как ублюдок. А если же он вздумает хоть кого-то взять себе в помощники — он обречен на моментальный провал.

Война. Прекрасно. Если пуля и взрывчатка продается группировкам правительствами тех стран, которые особенно рьяно борются с ними, ему с ними не по пути. Одинокие же стрелки хороши в боевиках. Они или красиво погибают, заставив мир, на котором и смерть красна, впасть в телячий восторг, или умело уходят в тень титров, по окончанию ленты. К примеру, преодолев особенно противную преступную группировку. Одну на весь город-гигант. Смотрите! Говорят эти фильмы, он сделал это! Кто попробовал бы сделать больше? Никто.

Рамон был выродком. Слова «невозможно», «нельзя», «никто» и «никогда» лишь будили в его венах бешенство майянцев, заставлявшее их кидаться на страшных испанских собак, которых они боялись пуще лошадей и пушек, а заодно и тяжелую, медленную, но неостановимую ненависть, на которую способны только русские. Одно уравновешивало другое — и одно же усиливало другое.

Рамон слишком долго изучал демонологию, труды отцов-инквизиторов, общался с бокорами, шаманами и шарлатанами, посещал места, которые нельзя посещать, читал то, что читать точно не стоит — и потому верил в существование сил, в которые давно не верит большинство людей. Простая логика — так же в свое время он пришел к вере в Бога. Слишком большое количество совпадений невозможно. Это противоречит закону природы, если угодно. Хотя, если слегка напрячь мозг, можно понять, что законы кто-то установил. И мир не может быть порождением Хаоса — диковинно огромного количества совпадений.

Вот тогда и пришли к нему, полукровке, с русской душой и разными глазами, куклы. Его куклы. Он понял, чего он хочет — войны. И понял, как ее выиграть. Можно найти террориста-одиночку, маньяка, самостоятельную группу, но нельзя найти человека, который убивает, сидя дома.