Куклу зовут Рейзл

Она всё же решила попытаться. Без всякой надежды на успех постучала в соседскую дверь. Когда в начале хрущёвской эры строили этот дом, разговоры были об отдельных квартирах: каждой семье, мол, отдельную квартиру. А потом, когда стали распределять, решили, что малосемейным больно жирно будет — по квартире. Это что ж — одинокому инвалиду отдельную квартиру? Или женщине с ребёнком — квартиру? А молодой паре тоже не положено на двоих — пусть у них будет комната побольше, восемнадцать метров, и хватит с них. И начали заселять по три семьи в квартиру. Ничего страшного, всю жизнь, небось, прожили в коммуналках, поживут ещё. Зато с горячей водой и газом. Так и получилось, что в квартире, где жили Рабочевы, инвалид Кукуев и одинокая женщина Таисия с ребенком, двери в двух комнатах были застеклённые: раз будет жить одна семья, от кого прятаться? Василий свою дверь переделал: поставил деревянные филёнки вместо стёкол. А инвалид сказал, что ему всё равно, пусть подглядывают, если кому интересно. И вот теперь Валя постучала и увидела сквозь стекло, как инвалид Кукуев повернулся на своей кровати, приоткрыл глаза и что-то проговорил — слышно не было.

— Это я, Валентина, соседка. Можно зайти?

Он опять что-то сказал, и Валентина ступила в кукуевское жилище. Она хотела было поздороваться, но в нос шибанул такой дух винного перегара и грязного тела, что она закашлялась.

— Чего тебе? — спросил хозяин тоном, лишённым всякого оттенка любезности, и отвернулся к стенке.

— Долг с вас причитается, три рубля. Не забыли? Мне бы сейчас очень кстати, Маше на молоко.

Он посопел и хрипло сказал:

— Я не отказываюсь, что должен. Но только нет у меня. Вон посмотри там на столе. Я вчера бутылок сдал на рубль с лишком, немного потратил, колбаски взял, но там еще осталось. Бери, сколько найдёшь, остальное будет за мной.

— Здесь пятьдесят пять копеек. — Валя смела монетки со стола и зажала в кулаке. — Два сорок пять за вами, не забывайте.

— Бери, бери. Остальное после как-нибудь отдам. Зато пока всё не отдам, просить снова в долг не буду. Тебе же выгодней…

Валя вернулась в свою комнату. Маша всё так же посапывала в кроватке. Рубль и шестьдесят шесть копеек, пересчитала Валентина. Да, не разгуляешься… Буханка хлеба — двадцать восемь копеек, две бутылки молока — шестьдесят восемь, картошки нужно — двадцать копеек, лук и морковка, в суп положить — ещё, считай, двадцать. Но ведь нужно для Васи хоть кусок колбасы пожарить, или пельменей пачку сварить… А манная каша для девочки! И это только на один день… Нет, четыре дня им не продержаться.

Валя выросла в деревне, в голодные послевоенные годы, и нищета, самая настоящая, когда в доме нет еды, не была для нее новостью. Но все-таки хотелось бы понять, как это у других получается, как это люди ухитряются прожить на зарплату? Ведь у Васи зарплата совсем не плохая, выше средней. Со сверхурочными выходит до ста семидесяти. Почти у всех, кого она знает, зарплаты меньше. Но дело в том, что работают в семье двое, муж и жена, две зарплаты. Она бы с готовностью пошла работать тоже, как-никак инженер-строитель со стажем, но с кем Машу оставить, вот проблема. У Василия на работе обещают место в детском саду, но очередь дойдет через полгода, не раньше. Тогда она начнет работать и жить станет легче… Да, но как пока дожить до зарплаты?

Валя села на кровать, подпёрла рукой голову и долгим взглядом посмотрела на нижний ящик комода. Вообще говоря, выход из этого положения был. Она старалась о нём не думать, а он всё время лез в голову, напоминал о себе: «Сделай так, сделай, ведь другого выхода у тебя нет». Там в комоде, в нижнем ящике лежали три мотка прекрасной, матово-синей мохеровой пряжи — подарок тети Раи. Сколько времени мечтала Валя о мохеровой кофте, да ведь разве осилишь! И даже наберёшь денег, всё равно не найдёшь в магазине, а только у кого-то с рук… А вот тетя Рая, добрая душа, дай ей Бог, достала.

Сколько можно взять? Пожалуй, рублей по двенадцать за моток. Тридцать шесть рублей, целое состояние! И до зарплаты дожить, и ещё на будущий месяц останется, ведь в будущем месяце та же беда придёт — опять до зарплаты не хватит. А синяя кофта… ладно, чего об этом плакать!

Приняв решение, Валя заторопилась. Она посмотрела на часы: два ровно. Маша проспит ещё час. Ну что ж, часа ей достаточно, тут недалеко. Она вынула из комода мотки мохера, аккуратно завернула их в газету и положила в сумку. Быстро одела пальто и выскользнула на лестницу.