Куклы Корнелии

   Я живу в Лауд Пит. Лауд Пит -- небольшой город на западной границе графства Новый Орлеан. После того, как все вывернулось наизнанку, а будущие феодалы только начали поднимать свои носы над остальными уцелевшими, небо заволокло. Я до этого как-то не замечал, насколько красивое было небо. Теперь солнце высовывается раз в месяц, а то и в два. Так вот. Лауд Пит, это город, в котором чаще всего светит солнце. Потому что тут антициклон. И я здесь чиню машины и катера, если нет подходящей работы, а с тех пор, как семья Марио, не без моей помощи, перебила семью Луиджи, толковых заказов почти не осталось. Наверное, я скучаю по тем временам, когда кланы каждый день выясняли отношения. Теперь тут как-то скучно.

  

   Я не знаю точно, почему соорудил себе такое большое и тяжелое тело. Наверное, хотел соответствовать. И эта броня неплохо выручает в веселой разборке, могу заверить.

  

   Я нашел девчонку случайно. Один сутенер, -- я иногда снимаю у него шлюх, сам я ничего не чувствую, но у меня, как говорят, "синдром Пиноккио", -- так вот, один сутенер, Пабло его имя, как-то за бутылкой текилы проболтался, что видел малышку с янтарными глазами. Мы ищем ее уже давно, поэтому я навел справки и разузнал. Феодальные маршалы за определенную сумму согласятся на самоотсос, поэтому я узнал все, что мне нужно было.

  

   Я помню. Я помню маленькую девочку, которая была всегда рядом. Уже не так четко, как когда-то, но все равно. Я не могу забыть ее янтарные глаза. Ни у кого больше не было таких глаз. Я помню, как мы с ней боролись, и иногда я побеждал. Наверное, человек бы тут улыбнулся. Я не умею улыбаться. Я могу только помнить.

  

   Когда же эта обдолбанная дура уже приедет? Я не могу ждать.

  

   Пьеро

  

   Белое и черное. Это мои цвета. Добро и Зло. Это не про меня. У машин нет понятия о добре и зле. Они могут только копировать то, что делают их создатели. А я не строю никаких иллюзий, я -- машина.

  

   Я зашел в банк, положил руку на кобуру, огляделся. Наверное, из нас четверых я самый осторожный. Направился к управляющему, сидящему ко мне спиной. Обернувшись, этот сморщенный тощий очкарик чуть не вздрогнул от ужаса. Я протянул ему кейс:

   -- Перевод из Сьерра Банка, мистер Баунгштиль. Вот бумаги.

   Он все время дергается, когда я подкрадываюсь к нему незаметно.

   Меня часто спрашивают, если ты работаешь в банке, то почему ни разу ничего не прикарманил? Мне нечего ответить на это. Когда мне нужны деньги, я иду и убиваю кого-нибудь, продаю его органы. Или похищаю маленьких девочек и мальчиков и продаю работорговцам. Но грабить банк, в котором работаешь, это уже как-то слишком.

   Я себе позволяю на работе то, чего никто себе позволить не может. Потому что шеф меня боится. И правильно делает, на самом деле.

   Многие меня боятся. В Край Монтэйн Сити обо мне ходят самые жуткие слухи. И я вам признаюсь, что подавляющее большинство этих слухов -- правда. Меня бы назвали психопатом, но я не человек, чтобы меня так называть. У машин нет психики, подобной человеческой, поэтому вопросы о всяческих расстройствах сразу отпадают. Я просто копирую своих создателей.

  

   Вообще мы четверо видели становление нынешнего мира, как сейчас принято говорить "темной эпохи", от самого начала. И поэтому мы -- отражение данного общества. Мы просто смотрим и повторяем. Ни на что другое мы банально не способны.

  

   Ни на что другое машины не способны.

  

   Всего одна деталь по-настоящему отличает нас от других андроидов. Нас четверых.

   Мальвина назвала это "чувством долга". Возможно, она и права.

  

   А еще есть вопрос относительно снов. Есть такой стереотип, чтобы уснуть, человек считает овец.

   Снятся ли андроидам электрические овцы?

   Мне -- нет. Я не считаю овец. Я вообще давно овец не видел.

   Мне снится девочка, разрисовывающая свое лицо маминой помадой и тушью, надевающая мамины туфли, на несколько размеров больше ее маленьких ножек, и вышагивающая передо мной с видом модели на подиуме. Наверное, тогда мы все были детьми. Мы копировали ребенка и сами были детьми.

  

   Мы искали ее всегда. Мы искали ее везде. И это было уже не копирование чего-то там таинственного, человеческого и непонятного. Это было то самое, что Мальвина назвала "долгом". Что-то по-настоящему наше, по-настоящему настоящее.

  

   Золотой ключик

  

   Мимо проплывали огромные ветряные мельницы, вырабатывающие электроэнергию для Восьмой Восточной Электростанции, снабжающей ряд замков и мелких прибрежных городов. В частности помойку под названием Фросттаун. Катер летел над укрытой инеем промерзшей землей. Нам оставалось забрать Арлекина.

  

   Артемон подключал швартовый кабель, я подводила губы, я хорошо слежу за собой, со стороны меня можно принять за живую женщину. Пьеро вырядился в кожаный плащ и шляпу с широкими полями. Иногда мне кажется, что он ассоциирует себя со смертью. Хм... С гробовщиком или Хароном. Он лицемер, утверждающий, что не строит иллюзий.

   И там, на пристани, он спросил меня. И я не знала, что ответить.

   -- Что мы будем делать, после того, как найдем ее?