Куклы на чердаке

Все вроде бы получается, движется, согласно плану. Даже Уве удалось убрать незаметно. Горсть растворенных в спиртном барбитуратов — и нет человека. Когда Соня растирала таблетки, то представляла себя той самой медсестрой клиники «Шарите», которая отправила на тот свет несколько своих пациентов… Кто бы подумал, что какие-то невинные на первый взгляд газетные вырезки из криминальной колонки могут вдохновить людей нерешительных, осторожных на тяжелые преступления…

Конечно, убийство — это преступление всех преступлений, и Соня бы сама ни за что не пошла бы на убийство (вернее, на убийства!), если бы не та степень возмущения по поводу свалившейся на ее голову несправедливости, которая заглушила в ней все остальные чувства… Если Бог допускает такую несправедливость, то человек сам обязан защитить себя, побеспокоиться о своем будущем… И в этом случае все способы хороши. Так подсказывало ей течение самой жизни… Сначала предательство Эрвина, потом предательство Клементины… Никому не было дела до ее, Сониных, чувств, каждый думал только о себе, вернее, о том, что он поступает правильно… Теперь ее очередь поступить правильно, по справедливости…

…Когда она очнулась, то поняла, что, задумавшись, готовит себе кофе. В ярко освещенной кухне было уютно, тепло, пахло кофе, и все мрачные мысли, которые одолевали Соню еще недавно, исчезли, уступив место ощущению умиротворения и покоя. А кого ей теперь бояться? Уве нет, а это значит, что никто и никогда уже не узнает о том, что произошло в далекой Москве, на улице Щепкина…

А через несколько дней жизнь ее вообще кардинальным образом переменится… Возможно, она и поможет Наташе, там видно будет — по настроению… Но вообще-то, она сама не маленькая девочка и должна понимать, что в этой жизни каждый отвечает за себя…

Кофе получился густым, сладким. Соня с удовольствием выпила его и решила, что спать ей сегодня уже не придется… Может, подняться на чердак, посмотреть, что придумала на этот раз госпожа Вьюгина? Дурочка Вьюгина? Полила макет водкой и разложила на этажах по бутерброду? Или сломала лестницу? Вот развлечение они себе нашли, играются в куклы, как дети…

Она поднялась на чердак, включила свет, и увидела, что маленький дом стоит себе, как ни в чем ни бывало, разве что не посмеивается уголками окошек… Уж он-то много чего мог рассказать тем, кто заинтересовался бы теми странностями, которые происходили как в нем, так и в настоящем доме…

Запах жженой бумаги еще до конца не выветрился. Соня прошла к окну, открыла его, впустив на душный чердак сырой холодный, свежий воздух, вернулась, и уже проходя мимо макета, вдруг уловила боковым зрением фиолетовое пятно… Повернула голову и поняла, что на втором этаже, в комнате Розы появился какой-то новый предмет. Фиолетового цвета. Интересно… неужели игра в куклы еще не закончилась?

Она подошла поближе, и, увидев куклу в фиолетовом платье, почувствовала, как волосы на ее голове зашевелились… Кукла была подвешена к перекладине над окном в комнате, соответствующей комнате Розы… Больше того, этой кукле кто-то свернул голову, и она, кудрявая, болталась на одной резинке…

Роза повесилась. Русская шутка. Шутка русской. Шутка идиотки русской. Шутка русской идиотки… Идиотская шутка русской. Наташа пошутила.

Ноги почему-то не слушались.

А что, если в эту игру включилась сама Роза?

К черту все эти игры! Пора заканчивать все эти дурацкие спектакли и сжечь, к черту, этот макет!!!

…Она не помнила, как спустилась с чердака, подбежала к двери, ведущей в комнату Розы, схватилась за ручку и рывком опустила ее… Дверь начала медленно открываться… И там, внутри чистенькой, освещенной ярко-оранжевым светом напольной лампы, Соня увидела подвешенное к потолку тело женщины в фиолетовом платье… Голова со спутанными светлыми волосами болталась, словно держалась на шее не позвонками и мышцами, а тонкой резинкой, как у куклы…

22

Мюнхен, октябрь 2008 г.

Я сидела в том же ресторане, где познакомилась с Германом. Сначала просто пила кофе, чашку за чашкой. А потом только курила и разглядывала визитку господина Кифера да поглядывая на дверь ресторана.

Я позвонила ему с домашнего телефона в шесть утра и взволнованным голосом попросила о встрече. Он сказал, что придет в «наш ресторан» в девять часов. Что ж, меня это устраивало. Во всяком случае, у меня было три часа для того, чтобы собраться с мыслями и подготовиться к встрече. Еще один незнакомец. Я подумала тогда, что в моей жизни за последние несколько лет многое изменилось, и связано это было с появлением каких-то незнакомых мне людей… Сначала это был Тони, потом его огромная пестрая семья, затем целый хоровод болгар, которые кружились вокруг меня, участвуя в новой для меня жизни (жители Страхилицы, агент по недвижимости, нотариус, какие-то люди из соседних сел), потом — девушка из турбюро в Шумене, водитель фуры — Николай, потом — Соня, Роза и вот теперь Герман Кифер… Кто следующий?