Куклы на чердаке

Может быть, мои родители были правы, когда противились моей поездке в неизвестную мне страну к почти незнакомому мне мужчине? И, может, жизнь моя сложилась бы по-другому, и много счастливее, если бы я вышла замуж за одного из своих хороших знакомых-«ботаников»… Возможно, я так же оказалась бы в одной из европейских стран, но только в качестве жены молодого профессора-физика или математика, а то и дипломата… Во всяком случае, так хотели мои родители, и ничего плохого в этом желании не было. Конечно, они желали мне спокойной, комфортной и обеспеченной жизни. А что выбрала я? И что мне дала та свобода, которую я ценила больше всего на свете? Ну перемещаюсь я из страны в страну, но разве чувствуя я себя от этого свободной и счастливой? Нет, не чувствую. Больше того, жизнь продолжает кидать меня из одних чужих рук в другие… Вот и сейчас. Ну, зачем я какому-то там Герману? Кто я ему? Да никто. Я боялась, что, увидев его недовольную мину, сразу же попрошу прощения и вернусь домой… Вернее, туда, где я кому-то и зачем-то нужна… К Соне.

Но увидев еще в дверях улыбающегося и бодрого, спешащего мне навстречу Германа, я успокоилась. Мне показалось, что он искренне рад нашей встрече.

— Я думал, мы никогда больше не увидимся… — сказал он, усаживаясь рядом со мной за столик и беря меня зачем-то за руку. Я уже отвыкла от прикосновений мужчины. Но он словно согревался о мою руку. Или наоборот? В любом случае, мне было приятно. И видеть, и чувствовать его.

Подошла официантка. Герман заказал, как я поняла, кофе. Потом, словно опомнившись, спросил меня, завтракала ли я. Я ответила, что нет, что у меня и аппетита-то нет. Но он все равно сказал что-то официантке.

— У тебя такое лицо… Что случилось? Проблемы?

— Да.

Я уже знала, что расскажу ему все. Больше некому. Если он посмеется надо мной, что ж, так мне и надо… А если предложит помощь или что-то посоветует? Ну не родителям же мне звонить!

— Скажи… Скажи, что случилось! Я же вижу, что тебе плохо… Твои глаза говорят за тебя…

— Я раньше жила в Москве. У меня очень хорошие родители. Училась я средне. Мало с кем дружила. Мне всегда нравилось быть одной. Наперекор родителям купила мотоцикл, чтобы почувствовать себя свободной. Часто приходилось занимать деньги в долг, чтобы покупать запчасти к мотоциклу, какие-то аксессуары…

— Ты — байкер?

— Нет. Я — сама по себе. Просто люблю скорость, ветер в ушах… Адреналин…

— А я, признаться, нет… — улыбнулся Герман и сжал мою вялую холодную руку в своей теплой и мягкой ладони. — И что же случилось?

— Я познакомилась по интернету с парнем из Болгарии, его звали Тони. Не смотря на отговоры родителей, отправилась к нему в Варну, вернее, в один курортный городок рядом с Варной, на море… Оказалось, что это цыганская семья… Долго рассказывать не стану. Меня чуть не продали на органы. Тони убили. Мои родители разыскали меня при помощи нашего консульства в Варне, и я должна была поехать вместе с ними в Москву, домой… Но не поехала… Дело в том, что семья Тони вытащила из них пятьдесят тысяч долларов, и я знала, что в Москве меня каждый день будут упрекать этими деньгами… что я просто задохнусь от этих упреков… Я сбежала от родителей, прямо в Варне… Тони перед смертью успел дать мне мои документы и кое-какие деньги. Вот на них я купила маленький домик в деревне, животных… Два года я жила в этой турецкой деревне…

— Почему турецкой?

— Потому, что там живут одни турки… Этот район так и называется — Делиорман…

— Понятно… Ну и история!

— История впереди… Недавно мне пришло письмо, из Мюнхена, от Софи Бехер. Она пишет, что ей нужна моя помощь…

— Вы были раньше знакомы?

— В том-то и дело, что нет… Но она обращается ко мне, как к самой своей близкой подруге детства… Говорит, что у нее какие-то сложные обстоятельства и нужна моя помощь… Но не это главное. Главное — это деньги. Пять тысяч евро, которые она мне присылает для того, чтобы я приехала сюда…

— Пять тысяч евро? Но что ей от тебя нужно? Ведь просто так такие деньги она бы не отправила… Значит, ей действительно нужна была эта девушка… Я имею в виду, твоя однофамилица…

— Да. Но приехала я.

— Зачем? Ты же понимала, что ты — это не тот человек, которого Софи хотела видеть.

— Да. Но у меня в Болгарии были проблемы… У меня просрочена виза. Да и живу я трудно… Я подумала, что приеду сюда, а потом уж разберемся… Может, эта самая женщина, Софи Бехер, узнав мою историю, поможет мне разобраться с моей ситуацией… Я помогу ей, а она — поможет мне…

— Но ведь ты же — не она, не та девушка…

— Но я уже приехала! — Простонала я, сжимая кулаки. — При-е-ха-ла! Причем, без визы. На большой машине, камионе… (* — так в Болгарии называют крупногабаритные грузовые машины).

Герман смотрел на меня с видом родного отца, которому блудная дочь рассказывает о своих странствиях. От его прежней улыбки не осталось ни следа. Вот только осуждение или сочувствие кроется в его взгляде, я так и не поняла…

— И что Софи? — Спросил он, глядя на меня задумчиво и очень серьезно. — Она сразу поняла, что ты — это другая девушка?