Куклы на чердаке

Это была довольно-таки существенная нестыковка в ходе ее рассказа. И она поняла это, на некоторое время замолчала…

— Но я не могла бы тебе помочь на территории другого государства… Я подумала, что раз ты — такая отчаянная и храбрая, то сама найдешь способ, как добраться до меня…

— Ладно, Соня, что сделано, то сделано… И я здесь. Что дальше? К чему было пугать меня этими куклами? Да еще и Розу втягивать в это дело? Ты же по-настоящему отравила ее…

Мне вдруг захотелось побыть одной. Все, что я услышала от Сони, попахивало сумасшедшинкой. Она была безумной, эта Соня… Зато теперь я более-менее понимала ход ее мыслей и, главное, причину, по которой она меня сюда пригласила. Значит, чтобы почувствовать себя более благополучной, чем я. Чтобы избавиться от депрессии и страхов. Чтобы не быть одинокой. Чтобы заполучить себе человека, более несчастного, чем она сама и привязать его к себе любым путем, даже, если для этого потребуется убить человека. Садовника, например…

Правильно говорит Герман — надо бежать отсюда, пока не поздно… А вдруг уже поздно?

25

Москва, октябрь 2008 г.

Елена Вьюгина сидела на диване в гостиной своей московской квартиры и вязала свитер.

Пряжа, голубая, мягкая, пушистая, петли крупные, объемные… Вязание успокаивало ее, даже навевало дрему. В квартире было тепло, тихо, Константин лежал рядом, прикрывшись пледом и смотрел телевизор. Они вот уже как два дня вернулись из Болгарии.

— Кажется, что и не было никакой Страхилицы, и этих смешных и нежных коз, и симпатяги Тайсона… Что это кто-то другой, а не я доставала яйца из ящиков с соломой в курятнике… — Лена провязала еще несколько петель и повернула голову в сторону мужа. — А ты? Ты-то что молчишь?

— А что я? Крышу в доме починил, забор подправил, в курятнике переложил черепицу… Но ты права… Что-то в этой последней поездке есть сюрреалистическое, нереальное… Можно даже сказать, что нам все это приснилось. И знаешь, почему?

— Почему?

— Да потому что слишком сильный контраст между нашей московской жизнью и той, «страхилицкой»… Вот только Наташу мы так и не разыскали, вернулись без нее… И где ее искать теперь — ума не приложу. Можно было бы подключить милицию… я не знаю… интерпол… А вдруг она влипла в какую-нибудь очередную историю, и мы своими поисками ей только навредим? И такое может быть…

— Главное, что, когда она вернется в Страхилицу (а туда она не может не вернуться, потому что у нее там какое-никакое хозяйство, определенные обязательства перед людьми, которые за всем этим присматривают), Нуртен сразу же свяжется с нами… А она — женщина серьезная, на нее можно положиться… Я даже рада, что у Наташи такая хорошая знакомая…

Звонок раздался неожиданно, и Елена вздрогнула. Посмотрела на мужа.

— Кто бы это мог быть? Уже поздно… Ты кого-нибудь ждешь, Костя?

— Лена, ну кого я могу ждать?

— Мало ли… Что-то мне как-то не по себе… Не люблю я поздние звонки, визиты…

— Я пойду, посмотрю…

Константин легко, по-мальчишески, поднялся с дивана, поправил рубашку, домашние штаны и пошел в прихожую. Подойдя к двери, заглянул в глазок и увидел незнакомых ему людей. Двое мужчин в темных плащах.

— Кто там?

— Прокуратура. Откройте, пожалуйста.

— Костя, кто там? — Встревоженным голосом крикнула из комнаты Елена.

Он открыл. Подумал, что у работников прокуратуры, должно быть, особенное выражение лиц, и, глядя на этих людей, почему-то хочется спрятаться куда подальше, чтобы только не видеть эту печать разочарования, тоски и безысходности… Уж они-то знают, сколько на свете мерзости и безнаказанности…

— Вы — Константин Вьюгин?

— Да, это я… Что случилось?

— Вы позволите пройти? Ваша жена дома?

— Да…

Елена уже стояла в дверях с накинутой поверх халата шалью.

— Кто вы такие и что вам от нас нужно? — Спросила она нервным фальцетом.

— Следователь прокуратуры Серов Валентин Петрович, — представился один из «черных плащей».

— Помощник следователя прокуратуры — Минкин Михаил Александрович, — сказал второй.

— Проходите, пожалуйста… — Константину было стыдно за свой страх перед этими людьми. Он почувствовал, что даже колени его ослабли. Вот так же, подумалось ему, чувствуют себя люди, идущие на казнь… А ведь он даже не знал, что привело прокурорских работников к ним в столь поздний час. Хотя и догадывался — из-за Наташи…

Серов и Минкин прошли, сели за стол.

— Скажите, где ваша дочь? — Спросил Серов.

— Она в отъезде… — поспешила ответить Елена. — Отдыхает в Болгарии…

— В такое время?

— Да… У нее там друзья… Она живет в одной деревне… Мы только что оттуда вернулись…

— И как называется эта деревня?

— Страхилица… Это под Шуменом, в восьмидесяти километрах от Варны…

— Но мы справлялись в российском консульстве в Варне — виза вашей дочери, Натальи Константиновны Вьюгиной давно уже просрочена, и она не имеет права там находиться… Однако, и из страны она тоже как будто бы не выезжала… И, тем не менее, она в России… в Москве…

— Как? Наташа здесь? — Воскликнула Елена и стала оглядываться по сторонам, словно дочь могла находиться где-то совсем близко, в соседней комнате.