Куколка

Она полезла в обувницу за тапочками. Нашла лишь одни маленькие, явно женские, голубые с котиками, и сразу вспомнила о девушке, которая его бросила. Было не очень приятно в них залезать голыми ногами, но ходить босиком по грязному полу ей хотелось еще меньше.

— Там же, где и всегда, — отвечал парень из кухни. — Потом выберешь, что тебе понравится. Можешь, хоть все забирать. Ты что будешь, чай или кофе? Есть и текила, кстати.

Слово «текила» Вадим произнес с явной усмешкой, которая легко читалась в голосе. Татьяна улыбнулась и вошла на уже знакомую кухню. За пару дней здесь мало, что поменялось, только слой пыли уплотнился.

— Кофе, пожалуйста.

Он принялся молоть кофейные зерна. Оглушающий звук кофемолки парализовал разговор. Но это длилось недолго. Парень высыпал полученный порошок в кофеварку, добавил воды, приправ и нажал на единственную красную кнопку.

Весь первоначальный план к этому моменту разрушился до основания. Девушка корила себя за это голосом разума, но продолжала спокойно сидеть за кухонным столом и ждать бодрящего напитка. Тело отказывалось слушать мозг, как бы она ни уверяла себя, что должна просто забрать диски и уйти. Здесь было тепло и уютно, несмотря на присутствие грязи и отсутствие домашней атмосферы, которую создает семья.

Вадим улыбался и располагал к себе. Он одним своим видом вызывал чувство комфорта. Так она это назвала, потому что не могла для себя никак определить. Это было странное, новое для нее ощущение, которое она ни с кем до не испытывала. С близкими и друзьями ощущался не тот комфорт. Там удобство возникало в силу давности знакомства, в силу каждодневного тесного общения, в силу общности места, окружения и мировоззрения. С Вадимом у них не было никакой близости, тесноты и общности. Но ощущение естественного спокойствия все равно присутствовало. Ей не хотелось лукавить и пытаться выставить себя кем-то другим, хотя часто она надевала маску на лицо перед малознакомыми людьми. И каждый раз это была разная маска, в зависимости от того, что она думала об этом человеке, что могло расположить его к ней. Она делала это непроизвольно, подсознательно и легко, подражая отцу, но ощущение внутренней неловкости все равно оставалось. Вадим же был открыт и прямолинеен и, казалось, требовал взаимности. И получал.

— Ты, вообще, ешь? — спросил парень, садясь напротив нее за стол.

— Конечно. Если ты намекаешь на мой род занятий, то мы не питаемся травой. Тренировки все-таки требуют много энергии. Я могу одна целую пиццу слопать.

Татьяна при этом обхватила обеими руками пустое пространство перед собой, показывая тем самым объем пиццы, с которым могла бы справиться. Она, пожалуй, переоценила свои возможности, потому что Вадим наискось осмотрел ее с ног до головы и отрицательно покачал головой, мысленно заключив, что в такую тонкую девушку такая пицца явно не поместится. Он по-доброму улыбнулся.

— Кстати, о пицце. Может, закажем? Ты, наверное, как раз после тренировки проголодалась? А я еще даже не завтракал.

— Давай, — согласилась Татьяна, хоть пока и не чувствовала острого голода.

— Платим пополам? — спросил парень, пытаясь заглянуть ей в глаза.

— Если это намек, то я тебя угощать не собираюсь, — горделиво ответила девушка, отворачиваясь. — Ты сказал, что диски тебе даром не нужны.

Он посмеялся, потому что имел в виду не то, но оценил ее находчивость. Затем принес ноутбук и зашел на сайт для заказа еды на дом, тот самый, который был указан на магните. Теперь стало понятно, откуда у него этот магнит и для чего нужен.

Пицц в ассортименте представлялось великое множество. Татьяна растерялась. Она ела пиццу, но не то, чтобы очень часто, и тем более сама ее никогда не заказывала, потому плохо в них разбиралась. Для нее стало открытием, что у каждой пиццы есть название и что названия эти универсальны по всему миру. Вадим предлагал ей то «Гавайскую», то «Маргариту», то «Пепперонни», а она понятия не имела, что из этого с чем. Потому, дабы не выдать очередное свое невежество, говорила наугад. В итоге, они решили заказать «Баварскую» и «Четыре сыра». Еду обещали привезти через час. В ожидании пиццы Вадим предложил снова заняться мозаикой. Татьяна этого ждала и легко согласилась. Она уже забыла, что изначально намеревалась дальше порога не заходить.

Пока он раскладывал все на полу мастерской, начиная с газет и заканчивая полотном с уже приклеенной мозаикой, Татьяна выбирала мультфильмы из его коллекции. Когда она выбрала пятый, уже можно было приступать к работе. На сей раз объяснять азы не требовалось. Татьяна все прекрасно помнила, сама себе удивляясь, как ее завлек этот процесс. Он, действительно, помогал абстрагироваться и успокаиваться. Но Вадим все равно находил возможности делать ей замечания, пояснять дополнения и что-нибудь за ней переправлять.