Куколка

Вдоль другой стены хранились краски для разных материалов и покрытий, керамическая плитка, статуэтки и сервизы, а также холсты, сетки и большие толстые листы наподобие гипсокартонных панелей. На подоконнике красовалась голова Давида, а рядом деревянный макет человека, которому вручную можно было придавать различные позы. Татьяна видела такого в классе изобразительного искусства в академии.

На последнем стеллаже лежали инструменты: молотки, ножницы, пистолет для клея, пинцеты и многое другое, чему она не могла дать названий. На нижней полке валялись карандашные портретные наброски листами и небольшие мозаичные картины с растениями, фруктами или целыми натюрмортами. У стены на полу стояли в ряд холсты с масляными пейзажами. В углу, справа от окна, расположился компьютерный стол с моноблоком и графическим планшетом. Стул, советский, деревянный, с потертым сиденьем, был задвинут под него. На полу, как мусор, валялось несколько баллончиков аэрозолей.

– Я тут решил еще один цвет добавить, поэтому нам сначала надо будет побить посуду, – сказал парень с улыбкой, доставая со стеллажа плоские тарелки сине-зеленого цвета, близкого к цвету моря.

– Прямо здесь? – удивилась Татьяна. Помещение вдруг показалось ей слишком маленьким для этого.

– Ну, да. Об пол. Я так стресс снимаю порой. Тебе, видимо, тоже не помешает.

Он вручил Татьяне пластмассовые защитные очки. Сам надел такие же. Тарелки поставил на стол рядом с компьютером и протянул одну девушке. Она взяла тарелку, все еще не понимая, как это будет выглядеть.

А выглядело это очень просто и безумно. Парень просто швырнул посуду об пол. Она разбилась не с первого раза и не на тысячи кусочков, а всего лишь раскололась на два. Он взял каждую часть и по отдельности снова бросил на пол. Осколков стало еще больше. Парень продолжил это делать, пока размер осколков его не устроил. Затем жестом показал сделать то же самое Татьяне, отойдя на пару шагов назад. Она несмело и оттого очень слабо бросила, скорее уронила, тарелку на пол. Та покрутилась на выступающем ребрышке дна вокруг своей оси и встала ровно, словно ее подали на стол.

– Не бойся, – подбадривал парень. – Это всего лишь тарелка. Пол не обвалится, если ты бросишь ее сильнее.

Он улыбался. Татьяна приложила больше усилий, и тарелка раскололась на три части. Дальше стало легче. Они бросали посуду, смеясь и выкрикивая различные ликующие междометия. Осколки разлетались во все стороны по мастерской, словно тяжелые конфетти. Татьяне понравилось разрушать нечто цельное. И это, действительно, помогало бороться со стрессом. Осколки выходили неровными, острыми, квадратными и многоугольными. У нее получалось много мелких. Парень почти всегда добивался нужного размера. Девушка оценила его навык. Было весело. Жаль, продлилось это недолго. Тарелки быстро закончились, а Татьяна только вошла в азарт.

Парень собрал осколки с пола в отдельный тазик, залезая под стеллажи и стол, и принялся стаскивать с полок на пол все необходимое: керамику и бумагу, клей и ведра с грунтовой основой, сетки и инструменты. Расстелил газеты в несколько слоев, закрыв почти все свободное от мебели пространство. И пригласил Татьяну присаживаться на газету, вручив ей диванную подушку, что лежала на стуле, для удобства. Парень сел прямо на пол и начал объяснять, как со всем этим работать.

Между ними лежало огромное квадратное полотно с уже нанизанными керамическими осколками. Пока на картине проглядывал только черный космос с маленькими звездочками по обоим верхним углам изображения, а в середине на контрасте выделялось ясное небо, с пробивающимися из ниоткуда лучами солнца. Цветовая гамма радовала глаз, просвечиваясь в приглушенно-бирюзовом небе и бледно-желтых лучах.

Татьяна внимательно рассмотрела уже нанесенную мозаику и заметила, что осколки были из разных видов стекла, как на витраже. Они походили на частички реальных предметов, разбитых как будто случайно. Тессеры, как называл их бармен, не всегда имели ровную форму, бывали мелкими или крупными, с острыми или притупленными углами, но разность нивелировалось грамотным расположением отдельных крупиц и их качественной стыковкой друг с другом. Изредка художник пользовался тяжелым, похожим на садовнические ножницы, инструментом для отколки ненужных частей от тессеров.

Осколки он брал очень аккуратно, обращался с ними, как с хрустальными бабочками. С воодушевлением разъяснял полный процесс работы над мозаикой. Чувствовалось, что парень хорошо разбирается в теме, набил уже немало шишек в процессе создания предыдущих проектов и теперь со знанием дела пояснял, как лучше не делать или почему нужно делать именно так.

Бармен сообщил, что они используют метод обратного набора, накладывая осколки на полотно лицом вниз, потому видели тыльную сторону. Зато потом такая мозаика заливалась специальным составом и обрабатывалась, а на выходе получалось плоское, ровное и гладкое изображение.