Куколка

Самым тяжелым было вытерпеть это угрюмое молчание в течение двух часов непрерывной езды, что Татьяне теперь казалось невозможным. Она не находила себе места в тесном салоне. Вадим специально громко сделал музыку, даже мысли заглушались. Он смотрел только прямо перед собой на дорогу, а Татьяна, приложив лоб к окну, глядела на небо и быстро меняющиеся сосны. Руки она положила на колени, ноги свела вместе и склонила чуть вбок. Только в этой позе смогла усидеть дольше пяти минут. До этого девушка целый час елозила на сиденье, перебирала ногами, не знала, куда деть руки, только голова всегда была повернута к двери. Вадим казался спокойным, но хмурым.

На горизонте появлялись темно-серые и сине-фиолетовые тучи, грозовые, страшные, не предвещающие ничего хорошего. Хотя над ними небо продолжало сиять чистой голубизной, а солнце припекало сквозь стекло. Духота обволакивала.

Примерно на середине пути машина заглохла. Они резко остановились, протарахтели еще несколько метров и встали чуть наискось прямо на дороге. Из-под капота пошли струйки пара. Вадим выругался жестким матом. Татьяна вжалась в сиденье и в панике подумала: «Неужели опять? Ждать еще час? Даже больше! О, черт! Я опоздаю. Мама все узнает». Вадим попросил ее сесть за руль, а сам вышел, чтобы дотолкать машину до обочины. К его счастью, покатая дорога клонилась в нужную сторону.

– Опять охлаждение? – жалобно спросила Татьяна.

– В этот раз, походу, совсем…

Парень достал сигареты и зажигалку. Она сидела на водительском сиденье и ждала, когда он начнет что-нибудь предпринимать. Но он пять минут просто курил, глядя в уходящий вниз конец дороги. Других машин здесь не было. Дорога явно не пользовалась популярностью, о чем говорило ее полуразрушенное состояние. Если ее и ремонтировали когда-то, то еще до рождения Татьяны.

Наблюдая за тем, как Вадим делает глубокие затяжки и выплескивает густые клубы серого дыма в атмосферу, девушка чувствовала, как нарастает в ней тревога. Она дрыгала ногой, положив одну на другую, а руки сжала в большой сцепленный кулак.

– Ну, и чего ты тянешь? – нервно спросила Татьяна, не дождавшись, пока он докурит вторую сигарету.

– А я никуда не спешу, – спокойно ответил парень, глядя на дорогу.

– Ты это специально? Ты специально хочешь меня подставить?! – девушка высунула голову. – Ты не понимаешь? Мама меня убьет! Если она узнает, что я провела с тобой эти выходные, а не с однокурсниками, она… она… – девушка задыхалась от волнения. – Она… Не знаю, что она со мной сделает.

– Она должна была тебя убить еще после нашей первой ночи, – ни на йоту не повысив голос, ответил Вадим и снова сделал затяжку.

– Тебе смешно?! А я серьезно. Мы с тобой тогда точно больше не увидимся!

Татьяна закрыла лицо руками, не выдержав давления, и тихо заплакала.

– А смысл?

Она сквозь слезы посмотрела в его пустые глаза, и ее пробил озноб.

– Как хочешь, – шмыгнув носом, девушка вылезла из автомобиля.

Истерика постепенно сходила на нет, но тревога оставалась такой же сильной.

– Как я хочу, не получается, – произнес Вадим с раздражением.

Он сделал последнюю затяжку. Сигарета возгорелась оранжевым пеплом, истлев до конца. От нее остался только фильтр. Парень бросил оба окурка в пепельницу в машине, сев на водительское место. Оставаясь в таком положении, он позвонил Дэну. Татьяна слышала недовольные протяжные возгласы друга, но Вадим просто и четко сказал ему, что надо, и повесил трубку.

– Часа через полтора будут.

Затем снова наступило молчание. Для Татьяны каждая минута была бесценна, а тут целых полтора часа. Они ведь и так выехали, чуть-чуть опаздывая, но разница в несколько минут была бы незаметна, но полтора часа… Мать точно начнет бить тревогу и звонить всем, тогда и узнает, что Татьяна поехала не с однокурсниками. Девушка нервно ходила кругами, заламывая руки и кусая губы. Ее бесило, что Вадим ведет себя так спокойно, отстраненно и ничего не делает. Он сидел в кресле, не двигаясь. Она не могла видеть его лица, но была уверена, что оно сейчас не выражало никаких эмоций, только злорадное равнодушие. В панике ей казалось, что парень все делал ей назло, курил слишком медленно, лениво разговаривал с Дэном, даже сидел сейчас молча тоже ей назло.

– Ты решил мне так отомстить?

– За что? – устало спросил парень.

– За то, что я тебя отшила!

Татьяна ходила вперед-назад, быстрее и сильнее заламывая руки. Вадим приложил ладонь к лицу и помотал головой как в отчаянии.

– А ты меня отшила? Я надеялся, что ты хотя бы задумаешься.

Он попытался посмотреть ей в лицо, но Татьяна не останавливалась. В ней кипела смешанная буря эмоций, самых очевидных и самых глубоко закопанных, в которых она не могла разобраться сама. То были страх, возбуждение, злость, разочарование, сожаление и мелкие примеси всего остального. Девушка никак не могла вычленить что-то одно, чтобы сконцентрироваться на этом чувстве и попытаться его осмыслить. Сила этих эмоций была именно в смешении, диком, вихревом и хаотичном.