Куколка

Бэлль смотрела ему вслед, когда Джимми направился к окну, в дальний конец комнаты. У него была такая легкая, пружинистая походка, что она вспомнила, как он поскользнулся на льду, когда они гуляли по заснеженной набережной. Казалось, с тех пор прошла целая жизнь.

Девушка так испугалась, лежа здесь на полу, что обмочилась. Кент сидел к ней спиной справа от нее, но он был лишь темной застывшей фигурой. Бэлль не видела, что он делает, но была уверена, что он собирается ее убить. Надежды на спасение не было. Никто не будет ее здесь искать.

После тщетных попыток освободиться Бэлль сдалась. Казалось, это написано у нее на роду — умереть не своей смертью. Она просто попыталась обмануть судьбу. Но внезапно у здания раздались крики. Бэлль надеялась, что это полиция, но в то же время ее обуял страх — она прекрасно понимала, что без боя Кент не сдастся. Он либо начнет отстреливаться, либо прикроется ею как заложницей. В любом случае Бэлль знала, что умрет, — или здесь, или в другом месте.

Она увидела, как Кент встал, потом услышала страшный грохот и звон стекла. Комната неожиданно озарилась светом, и Бэлль разглядела силуэт еще одного человека с чем-то большим и тяжелым в руках. Потом она услышала звук удара и крик боли. Еще один глухой удар, и этот человек уже направляется к ней.

Свет был у него за спиной, поэтому Бэлль не узнала Джимми, пока он не заговорил. Девушка подумала о том, что английской полиции не удалось схватить и арестовать Кента, а Джимми справился с этим в одиночку.

— Джимми, мой герой, — прошептала она.

Он в этот момент что-то кричал из окна, говорил, чтобы шли к задней двери.

— Ломайте дверь! — кричал он. — Я не могу отойти от этого ублюдка. Кто-нибудь развяжите мисс Купер. Она лежит связанная на полу.

Неожиданно исчезли и ужас, и вонь этого мерзкого места. Бэлль казалось, что она парит в облаках. Девушка посмотрела вниз и увидела перед собой свое прошлое. Именно с Кента все началось, а сейчас он пойман и она свободна. Свободна оставить все в прошлом, свободна начать новую жизнь.

Джимми был прав, когда сказал, что когда-нибудь она поймет: в том, что с ней произошло, есть и положительные моменты. Она лучше узнала людей, плохих и хороших, и тех, что посредине, которые сочетали в себе черты и первых, и вторых, потому что жизнь тоже их потрепала. Бэлль поняла, что жадность затмевает человеческий разум и что вожделением без любви никогда никого не удовлетворить. Поняла, что по-настоящему плохих людей очень мало. Кент — один из них, мадам Сондхайм и Паскаль — тоже. Но такие люди, как Марта, Слай и даже мадам Албертин из Марселя стали плохими из-за жадности и после общения с дурными людьми.

Однако вокруг много хороших людей. Мог, Джимми, Лизетт, Габриэль, Филипп, Ной, Гарт, Этьен… Возможно, кто-то скажет, что, как и ее саму, большинство из них нельзя назвать людьми с кристально чистой совестью. Но когда понадобилось, все они встали на защиту правого дела.

Бэлль услышала треск ломаемой двери, потом долгожданный топот ног по лестнице. Все закончилось. Они с Джимми скоро пойдут домой, и она сможет начать новую жизнь.

Эпилог

Раздался марш Мендельсона, и Бэлль повернулась, чтобы посмотреть, как Мог выходит из церкви под руку с Джимми. На глазах девушки блестели слезы счастья. Она уже видела Мог в пышном свадебном наряде, когда помогала ей одеваться. Бэлль застегнула длинный ряд крошечных пуговок на спине ее бледно-голубого наряда, надела на голову Мог бело-голубую шляпку, которую сделала специально для нее, но все равно была тронута, глядя на зардевшуюся и улыбающуюся, как юная девушка, Мог, когда та шла навстречу своему избраннику.

Стоял изумительно теплый, солнечный сентябрьский день. В пригороде Лондона, Блекхэте, парк возле церкви Всех святых был полон семей, выехавших на пикник; повсюду прогуливались влюбленные парочки, а старики сидели на скамьях и грелись на солнце. Недалеко от церкви парочку молодоженов, Гарта и Мог, которая должна была вот-вот стать миссис Гарт, ждала гостиница их мечты — «Железнодорожный постоялый двор».

Для того чтобы Мог с Гартом могли пожениться здесь, в Блекхэте, Мог и Бэлль вот уже три месяца жили в двух комнатах на Ли-парк, тихой зеленой улице. Гарт и Джимми остались в «Бараньей голове», не только для того, чтобы продать паб и дождаться окончательного заключения сделки купли-продажи «Железнодорожного постоялого двора», но и для того, чтобы соблюсти правила приличия. В Севен-Дайлс никто не обращал внимания на такие мелочи, но они прекрасно понимали: для того чтобы начать новую жизнь в очень респектабельном районе, необходимо заслужить уважение.