В письме Этьен рассказал о своей небольшой ферме, о том, что завел цыплят, свиней, посадил лимонные и оливковые деревья и обустроил свой домик. Он прочел в газетах, что Кента арестовали, допросили и признали виновным в убийстве трех девушек, Милли и еще двух, и спрашивал, что чувствует Бэлль, зная, что Кента вот-вот повесят. Письмо заканчивалось напутствием оставить прошлое в прошлом, заверениями в том, что она навсегда останется в его сердце, и пожеланиями всего наилучшего в будущем.
Энни внимательно изучила каждую букву.
— Я бы сказала, что этот мужчина действительно тебя любит, — наконец произнесла она, — но понимает, что является неподходящей партией для тебя. Он порядочный человек и чувствует, что сделает тебя несчастной. По-моему, он не может осесть в Англии, а ты не захочешь жить во Франции. Но, читая между строк, я бы сказала, что он надеется, что оставил след в твоем сердце.
— Мне стоит поехать во Францию, чтобы повидаться с ним? — спросила Бэлль.
Энни пожала плечами.
— Если ты на это решишься, уверена, что он встретит тебя с распростертыми объятиями и какое-то время вы будете очень счастливы. Но тебе придется заплатить за это высокую цену, Бэлль. Этот человек хорошо известен во Франции в определенных кругах, и, учитывая его прошлое, тень падет и на тебя. Опять-таки, тебе придется мириться с его скорбью. Ты сможешь жить в уединенном сельском доме с таким мужчиной и никогда не пожалеть, что оставила тех, кто тебя любит? А как же твоя мечта открыть шляпный магазинчик?
Бэлль была тронута. Мама не стала смеяться над тем, что она станет кормить свиней и цыплят, поливать деревья Этьена, жить, как крестьянка. Девушка почувствовала, что Энни понимает ее физическое влечение к этому человеку. Тем не менее она не говорила, что этого недостаточно, чтобы Бэлль была там счастлива.
— Мне кажется, что ты сможешь почувствовать себя здесь так же, как чувствовала себя с Этьеном, если будешь рядом с человеком, который даст тебе то, о чем ты мечтаешь, — мягко сказала Энни. — Боюсь, ты замкнулась в себе. Ты должна открыться, поддаться чувствам и впустить в сердце любовь.
Суд над Кентом состоялся как раз перед переездом Бэлль в Блекхэт. Ее вызывали в Центральный уголовный суд в качестве свидетеля, но поскольку слушалось дело о еще двух убийствах и был вызван еще десяток свидетелей, включая Слая, который стал главным свидетелем обвинения, ее роль в суде была не так важна, как ожидалось. Из-за юного возраста Бэлль и потому, что она сама была в этом деле потерпевшей, как и Милли, ее не стали подвергать безжалостному перекрестному допросу. Благодаря связям Ноя, никто из журналистов, которые освещали это дело, не упоминал ее имени слишком часто.
Кента повесили через пару недель после вынесения приговора, и Бэлль намеренно не читала газет в то время. Она больше не хотела слышать его имя, а тем более читать о нем.
Сейчас, стоя в церкви и слушая, как Мог и Гарт клянутся друг другу в верности, Бэлль думала, что все эти жестокие, мрачные события происходили целую вечность назад. Она еще никогда не была так счастлива. Каждый день был исполнен новой радости, и Бэлль чувствовала, что ее сердце опять открыто для любви.
Она посмотрела на стоящего в первом ряду Джимми — прямая спина, темно-рыжие волосы, в косых лучах солнца напоминающие начищенную медь. Он был на несколько сантиметров выше стоящего рядом с ним мужчины, и плечи у него были шире. Джимми был сильнее и добрее всех, кто ее окружал. Он заставлял ее смеяться, они могли говорить обо всем. В тот день, когда Джимми прыгнул в окно, он доказал, что он такой же храбрый и сильный, как Этьен. У юноши до сих пор остались небольшие порезы на щеках и шее, которые служили напоминанием о недавнем происшествии; некоторые раны были такими глубокими, что ему пришлось два дня провести в больнице, где из ран вытащили осколки и зашили порезы.
Джимми знал о Бэлль все, а вот она каждый день узнавала о нем что-то новое. Он не был просто преданным щенком, который готов бежать за ней по пятам, как она думала сначала, когда вернулась в Англию.
Энни толкнула ее в бок, и Бэлль вздрогнула, неожиданно понимая, что, пока предавалась мечтам, Мог и Гарт произнесли свои клятвы и все уже опустились на колени, чтобы помолиться.
Девушка тут же последовала примеру остальных, но из-под опущенных ресниц косилась через проход на Ноя, Лизетт и шестилетнего Жан-Пьера. У него были такие же каштановые волосы и большие серые глаза, как у его матери. Лизетт прекрасно выглядела в серебристо-сером платье и шляпке в тон, которую сделала для нее Бэлль. Француженке нравилась ее новая жизнь в Лондоне. Она устроилась на работу сиделкой в небольшую лечебницу в Камден-таун. Лизетт явно была так же влюблена в Ноя, как и он в нее, и Бэлль полагала, что вскоре они тоже объявят о том, что собираются пожениться.