Куколка. Сделано из отходов. Умирать подано

– Что случилось на сей раз?

– Я купил торт, цветы, сел в подаренный джип и поехал навестить любимую женщину, которая ждала моего возвращения, верила и любила. Но мне не суждено было увидеть ее и обнять. Вновь люди в масках, наручники, камера… Опять Северный райотдел.

– Что вам подложили и почему?

– На этот раз в джипе обнаружили два автомата Калашникова и несколько гранат, а в моем пиджаке оказался пакетик кокаина. Причины? Они очевидны. Человека, хоть раз попавшего в поле зрения нашей милиции, не оставят в покое до конца дней. Слишком многим не дает покоя то обстоятельство, что судимый – и вдруг на свободе. А то, что я кого-то там убил, – чистый оговор и фабрикация. Возможно, кто-то боялся публикации моего сборника, страшился разоблачений, а поэтому вновь дал команду.

~ Вы, как я вижу, даже в неволе продолжаете работать.

– Да, бумага, ручка постоянно со мной. Я не теряю присутствия духа, по-прежнему верю в справедливость и продолжаю писать стихи.

– Вы не могли бы что-нибудь прочесть нашим читателям? Из последнего…

– С удовольствием. Вот, пожалуй, это… Лирика.

Над Блудой-рекою закат настает,

Идет на работу, конкретно, народ.

Машет дубинкою мент на посту,

Еду на стрелку я по мосту.

Пасутся стада, блин, на том берегу,

Вернусь ли, в натуре, сказать не могу.

Кружится над миром опять воронье,

И целится киллер, блин, в сердце мое…

– Прекрасно, Александр. Желаю вам от всей души справедливого, мудрого судейского решения, новых творческих успехов и веры в добро.

– Спасибо.

…Евтушенко как-то сказал, что поэт в России – больше чем поэт. Еще раз убеждаюсь в справедливости этих слов. Наверное, кто-то из вас содрогнется, прочтя трагическую исповедь Александра, кто-то сожмет от боли кулаки. Да, с какой беспечностью мы разбрасываемся нашим культурным достоянием, с какой легкостью кованым милицейским сапогом втаптываем в грязь собственную национальную гордость. Доколе? Пишите, пишите нам, что вы думаете по этому поводу. Нельзя оставаться в стороне, ведь завтра любой из нас может оказаться на месте Александра. Спецкор Артем Карасев».

Плахов дочитал газету, сунул ее в папку и выглянул в окно автобуса. Стихи запали в душу, особенно строчка про мента на посту. Ведь он не просто стоял, как столб, он махал дубинкой. Это не могло не волновать. А киллер? Трагедия.

Автобус медленно переполз через тот самый мост, по которому ехал на стрелку лирический герой, и затормозил на остановке. Игорь возвращался из больницы. Тоже в лирическом настроении. Допросить Веронику так и не удалось, похоже, что вместо аппендикса ей удалили часть мозга, отвечающего за память. Впрочем, врач успокоил, заверив, что через недельку с памятью будет полный аншлаг. Восстановится. А сейчас конечно… Удивительно, что она имя свое помнит.

«Лучше бы она вспомнила, как Леопольду отраву в кофе сыпала, а имя, если что, новое придумаем. Не принцесса, в конце концов…» – думал Плахов, глядя на плывущие за окном дома.

Игорь поднялся, протиснулся к дверям, мельком взглянул на хронометр. Полчетвертого. Орешкин, наверное, уже в изоляторе, арестовывает Анохина. Ильюха вчера вечером ходил к Вентилятору, но чем закончился разговор, Плахов не знал. С утра Игорь мотался по заявкам, в два отправился в больницу к Веронике. Настя утром осталась в общаге, чтобы провести генеральную уборку жилища отшельника.

В дежурке Плахова кивком поманил зам по личному составу. Когда опер подошел, зам ткнул в верхнюю пуговицу плаховской рубахи и приказал:

– Расстегни.

– Это еще зачем?

– Ну расстегни, расстегни, говорю. Игорь на всякий случай огляделся по сторонам, ожидая подвоха, но, не заметив ничего подозрительного, расстегнул пуговку. Зам, слегка наклонившись, заглянул за ворот, рассмотрел грудь опера, выпрямился и сделал пометку в блокноте.

– Все, застегивай.

– Чего это он? – вполголоса спросил Игорь у дежурного, когда зам ушел к себе.

– Телеграмма из управы пришла – составить списки всех сотрудников, имеющих цепочки.

– Иди ты!

– На, смотри, – дежурный протянул оперу листок. – Реальная фенька.

Игорь пробежал феньку глазами, бросил на стол.

– Так тут про другие цепочки сказано. Те, что «ксиву» к порткам крепят. Вон же: «В связи с участившимися случаями утраты служебных удостоверений прошу предоставить списки сотрудников, имеющих цепочки».

Дежурный развел руками:

– Мне по фиг. Хоть про цепочки от унитаза. Я телеграмму передал, а дальше начальство само пускай разбирается.

– Виригина с управы не видел?

– Бегал с полчаса назад, потом вроде на улицу вышел.

– Подождем. – Плахов взял свежие материа лы и отправился к себе.

Мумий Тролль и Безумный Макс гонялись компьютерных машинах, оттачивая водительское мастерство. Лидировал Макс.