Куколки

- Но это же Гарриет, дорогая, - с недоумением вымолвил отец.

Мать объяснила, в чем дело. Тети Гарриет совсем не было слышно. Отец с недоверием спросил:

- Это правда? Ты за тем и приехала? Медленно, устало тетя ответила:

- Третий раз. Они заберут ребенка, как забрали двух других, Я не вынесу этого, не вынесу... Генри, видимо, выгонит меня. Найдет новую жену, она родит ему нормальных детей. А у меня ничего не останется на этом. свете - ничего. Я надеялась встретить тут сочувствие, ведь моя сестра могла бы мне помочь. Теперь я вижу, как глупо было надеяться...

Все помолчали.

- Ну что ж, я все поняла, теперь уеду - Голос у нее стал какой-то мертвый

Но отец был не из тех, кто позволит кому-то сказать последнее слово.

- Не понимаю, как ты посмела явиться сюда. в богобоязненный дом, с подобным предложением! Хуже того, что-то не вижу я в тебе раскаяния или стыда!

Голос тети стал потверже:

- Чего мне стыдиться? Я не сделала ничего постыдного! Я не раскаиваюсь, хотя и признаю свое поражение.

- Не раскаиваешься! - повторил отец. - Не стыдишься, хотя и произвела на свет эту насмешку над обликом Творца! Не стыдишься того, что пыталась вовлечь собственную сестру в преступный сговор! - Он сделал глубокий вдох и загремел так, будто стоял за кафедрой: - Враги Господа осаждают нас. Они пытаются уязвить Его через нас. Они без устали трудятся над искажением Его облика Они пытаются осквернить Чистоту расы. Ты согрешила, женщина! Загляни в свое сердце, и ты найдешь там грех! Твой грех ослабил, и наши позиции, враг нанес всем .нам удар - через тебя! Ты носишь крест на платье, чтобы иметь защиту от врага рода человеческого. Но в сердце твоем нет креста! Ты недостаточно бдительна! И вот - Отклонение. А любое, пусть даже мелкое. Отступление от облика Господа - это богохульство. Ты произвела на свет скверну.

- Мое бедное дитя!

- Дитя, но если бы тебе позволили оставить его у себя, твое дитя выросло бы и произвело себе подобных - и продолжало бы сеять скверну, пока все и вся вокруг не обратились бы в мутантов и Нарушения! Так произошло в тех местах, где воля и вера ослабли. Но здесь такого никогда не будет! Наши предки были правильными людьми, .и они оставили нам доброе наследство - Норму. Позволить тебе предать нас? Чтобы получилось, что наши предки жили зря? Позор на твою голову, женщина! Убирайся! Смиренно возвращайся домой, извести закон о своем ребенке и молись - очищайся! Ты не только произвела на свет Отклонение, но и выступила против закона, ты согрешила намеренно!.. Я милосерден. Я не потащу тебя в суд. Ты сама очистишься, облегчишь свою совесть. Преклони колени, молись, и да простятся тебе твои грехи!

Легкие шаги, тихий плач младенца. Тети подошла к двери, остановилась.

- Да, я буду молиться! - Голос ее окреп. - Я буду просить Господа послать чуточку сострадания в наш жуткий мир, милосердия к слабым, любви к несчастным и обездоленным. Я спрошу его: действительно ли он повелел, чтобы младенец страдал и душа его была обречена на вечное проклятие за небольшое пятнышко на теле... И я буду молить Господа, чтобы он разбил сердца самодовольным и лицемерам...

Дверь закрылась, тетя тихо прошла по коридору.

Я осторожно прокрался к окну. Она подошла к повозке" бережно опустила в нее белый сверток и несколько секунд смотрела на него. Потом отвязала коня, села в повозку, взяла сверток на колени и прикрыла его плащом. Она повернулась - и до сих пор я вижу ее, как тогда: ребенок на руках, плащ слегка распахнулся, виден крест на платье; глаза смотрят вдаль, а лицо словно из гранита.

Она встряхнула вожжами и выехала со двора.

Отец продолжал вещать:

- Еще и ересь! Попытка подменить младенца - куда ни шло, у женщин бывают странные идеи. Я бы не обратил на это внимания, сообщил бы о ребенке - и все. Но ересь - дело другое. Не просто бесстыжая - опасная личность! Вот уж не ожидал встретить такую порочность в твоей сестре! Как она могла подумать, что ты прикроешь ее грех, зная, что тебе самой дважды пришлось понести наказание? Ересь в моем доме! Нет, я этого так не оставлю!

- Может быть, она не сознавала, что говорит? - неуверенно предположила мать.

- Значит, надо заставить ее осознать свой грех. Мать начала было отвечать, но голос ее прервался, и она заплакала. Я никогда не видел ее плачущей. А отец продолжал объяснять, как необходима Чистота в мыслях, сердцах и делах наших, как важна она в женщинах. Он еще не кончил, когда я на цыпочках выбрался из комнаты. Я все думал, что же это за "мелочь", может, лишний пальчик на ноге, как у Софи, чем она "запятнана"? Но я так никогда и не узнал, в чем дело.

Наутро нам сообщили, что тетя Гарриет утопилась. О младенце ни слова...

ГЛАВА 8