Куколки-скелетцы и другие рассказы

Шел татарин на работу в Самарскую губернию. У татарина была жена и двое детей: маленький мальчик двух лет, которого звали Нагим, здоровый, толстый и веселый, и девочка, Алифа, четырех лет, с больными глазами, жалкая, голодная и всегда грязная. Мальчик был очень тяжел, нести трудно, а идти далеко. Тогда татарин сделал тележку на четырех деревянных колесах, посадил туда Нагима и повез его. Девочка же шла пешком.

Пришли они наконец в большое село и нанялись к богатому мужику работать в поле. Сделали шалаш небольшой и поселились там на все лето.

Днем татарин с женой работал, девочка смотрела за братцем. По вечерам же татарин пел свои унылые песни и играл на дудочке, а дети и их мать спали.

Всегда голодная девочка часто убегала в деревню. По-русски она почти не говорила, а выучилась просить хлеба, который называла лепешкой. Подойдет к богатой избе, увидит, как дети едят, станет у крыльца или у окна и жалобно просит: «тетка, лепешку давай!» Дадут ей кусок пшеничного хлеба, она его схватит своей гряз­ной ручонкой и побежит. А другой рукой и грязным рукавом она все терла свои больные глаза.

Увидала ее жившая на селе докториха, приехавшая лечить больной народ; пожалела ее и взялась ей помочь. Сначала всю ее вымыла, стала поить ее молоком и лечить её глаза. Маленькая татарка совсем поправилась и стала такая полненькая и даже хорошенькая. Она очень полю­била докториху и все сидела у неё. Отец девочки хотел заплатить докторихе деньги за лечение и высыпал на стол несколько гривенников. Там был и наш зна­комый гривенник. Но добрая докториха себе денег не взяла, а позвав маленькую татарку, смерила кругом её тоненькую шейку и принялась гвоздем пробивать ды­рочки во всех гривенниках. Когда она это сделала, она пришила за эти дырочки все гривенники к ленточки и надела на шейку маленькой татарки.

- Ну, посмотрись в зеркальце, хорошо? - спросила она, ставя перед девочкой небольшое зеркальце.

Алифа засмеялась от радости, а отец её посмотрел с благодарностью на докториху. Татарки всегда носят монетки на шее или на косе, и татарин был рад, что нарядили его девочку.

Когда прошло лето, они заработали денег и ушли к себе домой. Гривенник долго жил у татарки Алифы на ленточке, но ленточка раз оборвалась и все гривен­ники рассыпались во все стороны. Наш знакомый гривенничек тоже укатился, его схватил проходивший мимо мальчик - и унес к себе. Он хотел на него купить что-нибудь, но гривенника с дырочкой никто не брал.

Отдали его за несколько копеек купцу, который торговал старым серебром. Наш гривенник, потемневший, старый, грязный и проткнутый гвоздем попал опять в большой котел, в котором расплавляли ста­рое серебро, и когда расплавили, то снова сделали но­венькие серебряные вещи и монеты.

Так и наша жизнь: родимся новенькими, светлыми, чистыми младенцами; проживем жизнь с разными переменами, и уйдем опять туда, откуда пришли, чтобы на­чать жить НОВОЙ ЖИЗНЬЮ НА ТОМ СВЕТЕ.

ВАНИЧКА (Истинное происшествие из его жизни)

В отдаленном переулке  Москвы стоит желтый дере­вянный дом среди большого сада с липовой аллеей, курганом, беседкой и даже яблонями.

В саду этом осо­бенно хорошо весной: сирень цветет, дорожки посыпают­ся песком, кое-где краснеют тюльпаны и цветут ду­шистые нарциссы. Рядом с этим садом, за забором, еще сад, еще больше и красивее.

В этом деревянном желтом доме жила большая семья, в которой меньшой сын был Ваничка, любимый всеми, худенький, бледный, кудрявый мальчик, с зо­лотистыми волосиками, очень умными, ласковыми глаз­ками и весь легонький, воздушный и веселый.

Ему было шесть лет, и он был такой добрый, что не мог вы­носить, если кто-нибудь плачет, или скучает, или сердится, или ссорится. На него находила тоска, беспокойство, и он выдумывал, как бы помирить ссорившихся, обласкать печального, утешить плачущего или развесе­лить сердящегося. Если ему это не удавалось, он начинал сам плакать так горько, что всем делалось его жалко, и все делались добрее.

Раз няня повела его гулять, а было холодно; мать его стала няне выговаривать, а Ваничка заплакал и стал просить мать не бранить няню, что пусть лучше он умрет, а няню не надо обижать.

На Рождестве была елка; Ваничка просил мать не звать богатых гостей, а созвать бедных и всем подар­ки сделать. Мать согласилась, позвала детей бедной учи­тельницы, еще одного горбатенького мальчика, потом детей прислуги, и Ваничка был в восторге. Особенно его радовало, как маленький беленький горбатенький Игорь возил тележку и все оглядывался на нее и смеялся от радости. Ваничка хлопал ручками и тоже заливался смехом. Роздали и детям лакея, и детям дворника и всем столько картонажей, орехов с сюрпризами, хлопушек, что дети насилу могли унести подарки.

Ваничка смеялся и тому, как, разорвав хлопушки, все дети нарядились в разные бумажные колпачки и гу­ляли вокруг елки, кусая крепкие красные крымские ябло­ки и пряники фигурами.