Кукольная королева (СИ)

— Я выразился… фигурально, — он наконец вернул меч в ножны. — С верой вы будете в безопасности в любом доме.

Скажите это тем наёмникам, мрачно подумала Таша, протянув руки к потухающему костру.

«Нам». Вот так просто взял и распорядился её судьбой. А она, что самое паршивое, даже не хочет возражать: ей ведь действительно отчаянно нужна помощь…

Собственная покорная беспомощность уже заставляла Ташу слегка злиться.

— Поспите, — посоветовал дэй.

— Не хочу.

— Тогда хотя бы ложитесь.

Таша мотнула головой; он слегка пожал плечами и лёг, заложив руки за голову, глядя в небо.

Хворост прогорал быстро, и вскоре поляну озаряло лишь тусклое мерцание углей. Свет сумрачных отблесков и ночная тьма так причудливо переплелись, что лежавшего по другую сторону костра мужчину легко можно было принять за тень. Лишь в глазах посверкивали отражённые искры.

Таша всмотрелась в лицо дэя: глаза его оставались открытыми, но взгляд из-под длинных ресниц был странным — точно на окна опустили стальные ставни, точно он смотрит на что-то бесконечно далёкое…

От осознания, что сейчас он, лежащий рядом, на самом деле совсем не здесь — ей почему-то сделалось жутко.

— Святой отец?

Он моргнул. Повернув голову, посмотрел на неё: светлым, дружелюбным взглядом.

Обычным. Близким.

— Да, Фаргори-лэн?

Она облизнула пересохшие губы, прежде чем спросить:

— Почему… почему вы это делаете?

— Что именно?

— Почему помогаете мне? Почему бросили все свои дела и поехали со мной? Это ведь рискованно, а вы совсем меня не знаете…

— Я ничего не бросал. — Он приподнялся на локте. — Иногда случается так, что людям нужна помощь, но они не могут обратиться к страже. Я покидаю своё пастырство и странствую по Долине как раз для того, чтобы помогать этим людям. Или нелюдям.

— Зачем?

— Ибо так нам завещала Богиня.

Таша озадаченно моргнула.

— Так вы что… паладин?

— Можно и так сказать. — Он усмехнулся. — Скорее профессиональный решатель проблем.

— И какая вам от этого выгода?

— Я никогда не требую платы, но чаще всего люди платят, и весьма щедро. В остальных случаях я довольствуюсь тем, что спас одну или несколько невинных жизней.

— И вы просто помогаете каждому встречному?

— Если его проблема слишком сложна, чтобы он мог решить её сам, — дэй устроился поудобнее. — Уже знающие меня советуют мои услуги своим знакомым, и порой меня вызывают, чтобы разрешить щекотливые вопросы. Но если по дороге я встречу кого-то, кто также нуждается в помощи… я не сделаю никаких различий между ним и тем, кто меня вызвал.

— И вы за этим ездили в Заречную?

— Да. Помогал одному молодому человеку, у которого несправедливо отобрали отцовское наследие.

— Ясно. — Таша помолчала. — Значит, из простого человеческого участия? И никаких личных причин?

— Когда тебе нравятся люди и ты хочешь им помочь — это, как мне кажется, достаточно личная причина.

— Пожааах… луй.

Таша зевнула, прикрыв рот ладонью.

— Спите, — мягко произнёс дэй. — Вам нужно отдохнуть.

— А что мы будем делать утром?

— Вначале дождёмся, пока оно наступит.

На сей раз Таша всё же легла. Одной рукой обняв сестру, другой, не глядя, нашарила рядом с собой что-то, тщательно завёрнутое в тряпицу.

…но если «неприятные особи» всё-таки придут…

…и начерченный в траве кружок не поможет…

Странно, но потом были совсем слабыми: точно далёкое эхо тихих голосов.

Нет, Таша не будет спать. Спать в Криволесье, рядом с незнакомцем — не самая лучшая идея. Только отдохнёт немного.

Пусть даже веки смыкаются, точно кто-то тянет за ресницы, и…

Таша резко открыла глаза. Какое-то время боролась с дремотой, глядя на подёрнутые серостью угли.

Потом опять открыла глаза — и когда они успели закрыться?

Я только подремлю немного, подумала она. Совсем недолго. Очень чутко. Я не засну… а даже если засну, что такого?

Он ведь пообещал, что я смогу спать спокойно.

…конечно-конечно, устало откликнулся голос разума; и главное — верить, ага…

Лето. Яркая, изумрудно-яркая трава по колено.

— Не догонишь, не догонишь!

Смеющаяся Лив убегает вдаль.

— Стой! Стрекоза…

…почему вдруг так темно?

— Лив, подожди!

Но сколько ни бежишь, ты на одном месте — а она всё дальше, дальше…

…только что был день, почему сразу ночь? Она ненавидит темноту, ненавидит…

— Лив!

Но сестру не видно, и нет уже ни поля, ни травы, ни лета: один лишь мрак.

— ЛИВ!

Крик хоть немного разрывает тишину, от которой глохнешь. Судорожный, гадкий холод сковывает шею, плечи, спину, сползает ниже…

…шаги за спиной.

— Кто здесь?

Он дразнится медленным приближением. Ты не видишь его, но чувствуешь — и твой крик не пугает его, не заставляет показаться; он всё ближе, глядит в затылок, вот сейчас коснётся шеи…

Он ждёт, пока ты обернёшься.

…шаги…

А потом Таша открыла глаза — и вскочила, задыхаясь, в липнущем к телу платье. Небо ещё и не думало светлеть: она проспала совсем немного.

Шаги… шуршание сапог по листве.

Они пришли из реальности.

— Святой отец?..

Лив безмятежно посапывала рядом, но по ту сторону мёртвого костра было пусто.

— Арон!

— Тш. Я здесь.

Дэй стоял за её спиной, всматриваясь во тьму.

— Кто-то идёт!

— Да, я слышал. Двое… Не беритесь за нож. Он вам не понадобится.