Кукольная королева

Когда они метнулись вперёд, Таша отшатнулась, закрывая собой сестру, но незваные гости застыли миг спустя: удивление вытянуло их лица почти смешно.

– Я не хочу вредить вам, – сказал Арон негромко: эйрдали замерли перед границей круга, не в силах преодолеть невидимую стену. – Однако если вы намерены и дальше нарушать наш покой, вполне возможно, захочу.

– Громкие слова, святоша, – ухмыльнулся один, оправившись от изумления. – Ты не такая лёгкая добыча, какой кажешься, но изнутри круга ничего сделать не сможешь, только отсиживаться. Сталкивались, знаем… и не такие заклятия рушили.

– И не таких, как ты, ломали, – добавил другой. – Не знаю уж, что за побрякушка хранит тебя от зачарования, но скоро узнаем. Даже сохраним её для коллекции.

– Вот как, – очень, очень мягко произнёс Арон. – Посмотрите на меня.

Их взгляды точно магнитами притянулись вверх.

Эйрдали одновременно издали скулящие стоны. Одновременно рухнули наземь, беззвучно шевеля трясущимися губами, дрожа, как в лихорадке.

Они смотрели в глаза человеку, за спиной которого стояла Таша, и ужас до неузнаваемости искажал их красивые лица – вынудив её попятиться прочь от дэя, чувствуя, как растекается под кожей холодок колючей жути.

– А теперь уходите, – коротко сказал Арон.

Эйрдали ползли спинами вперёд, пока не уткнулись в стволы деревьев. Вскочив, на подгибающихся ногах побежали во тьму. Таша почти уже решилась хватать в охапку сестру и, прыгнув на Принца, рвануть в другую сторону, когда дэй обернулся: спокойный, ничуть не пугающий. Ровно такой, каким Таша видела его раньше.

Словно только что эйрдали не бежали от него со всех ног, узрев нечто несравнимо страшнее, чем они.

– Думаю, они не вернутся. – Арон хмуро оглядел деревья вокруг. – И зачем лес привёл их к нам? Здесь невозможно найти кого-то, если лес того не хочет. Если только то, что вы поминали эйрдалей…

– Что вы с ними сделали?

– Всего лишь изменил их веру в то, что они видят перед собой, – буднично откликнулся дэй. – Похоже, лес получил, что хотел. Остальное он доделает сам.

Таша смотрела на него снизу вверх.

Так вот как работал его защитный круг… если в твоих силах изменить веру в то, что видит твой враг – в твоих силах изменить и его веру в то, может ли он переступить черту на земле.

– Кто вы?

Непослушный голос сделался почти хриплым.

– Вы же знаете.

– Я знала, что чтецы слышат мысли, но чтобы они делали такое – никогда.

– Об этом умении предпочитают не распространяться.

– Но…

– Таша, я отвечу на все вопросы утром, но сейчас вам нужно отдохнуть. Вы две ночи подряд почти не спали.

Его слова, его взгляд – почти ласковый – успокаивали, усыпляя и растворяя страх. И правда, чего она всполошилась? Если Арон так силён, это даже к лучшему: расправился с эйрдалями – значит, и с наёмниками, и с другими врагами сладит. Лезть в её голову ему нет нужды.

И она и вправду так устала…

Дэй уже лёг на прежнее место: руки за голову, взгляд в небо – точно как раньше, словно и не было ничего.

– Спите, – сказал он негромко. – Думаю, этой ночью нас больше никто не потревожит.

Опустившись на землю по ту сторону костра, Таша свернулась калачиком рядом с Лив. Закрыла глаза.

И с кем её угораздило встретиться?..

Глава пятая Птицы на воле, птицы в силках

– Отдадим ей должное – она продержалась дольше предыдущей, – сказал Алексас, глядя, как растёт его тень на брусчатке, когда за спиной остался очередной уличный фонарь.

Джеми молчал.

Он молчал всю дорогу от чужого дома. Не отвечая, даже когда обращались непосредственно к нему.

– Хватит дуться. Что ты как маленький?

– Я тебя презираю.

Алексас, вздохнув, притормозил перед рельсами, серебряными дугами пересекавшими широкий проспект: по ним почти бесшумно катила гусеница сцепленных вагонеток, перегонявших грузы. По ту сторону рельсов неподвижно застыл одинокий железный конь, запряжённый в экипаж – сплав металлов, ве́домый только цвергам; винтики и сочленения сотни деталей складывали изящные ноги, гибкую шею, бесхвостый круп. Совершенная металлическая копия живого существа, в которую вдохнули жизнь лучшие мастера чёрных цвергов.

Алексас привык почти ко всем чудесам, выходившим из кузниц и мастерских Подземного Народа, но конями, как и хорошими клинками, любовался каждый раз. Чистая мощь, заключённая в серебристую сталь – или в то, что легче и крепче стали, – это завораживало.

Пустые улицы окутывала сонная тишина; в ней особенно звонко разносились звуки, которые едва ли раздавались в любом другом аллигранском городе. Шуршание чугунных колёс по рельсам. Тихое шипение газовых фонарей. Песня железа и камня, которую металлические копыта выстукивали по клавишам брусчатки. Округа цвергов жили в ином ритме, но в Хёхе люди придерживались примерно того же распорядка, к которому привыкли на поверхности. Где-то там, наверху, над сводом гор, сейчас тянулись друг к дружке в ночном небе две луны – и люди спали так, будто это могло их убаюкать.