Кукольная королева

– Я не вам, Таша-лэн. Я ему. – Алексас постучал пальцем по виску. – Так и норовит перебить… Итак, когда выяснилось, что я вот-вот умру, Джеми потребовал сделать что-нибудь, дабы я, светоч и путеводная звезда его жизни, не покидал этот мир. Ему ответили, что сию бренную плоть спасти, увы, невозможно. Но есть один любопытный обряд, прозванный Двоедушием, суть которого сводится к следующему: мы будем занимать одно тело. Его. Вот это. – Дирижёрский взмах руки, на которой сверкнул рубином крупный перстень, указал куда-то на вихрастую макушку. – Один сможет управлять им, пока другой займёт место стороннего наблюдателя. Потом по обоюдному согласию будем меняться местами. Я не могу перехватывать контроль больше чем на треть суток, даже в совокупности маленьких отрезков. В остальном никаких ограничений.

– И ваш брат согласился.

– Без раздумий. Правда, мнится мне, он не раз раздумывал после – и не раз жалел. Правда, Джеми?.. Да знаю, знаю. Я тоже тебя люблю. – Вздох был легче шелеста погребальных одежд. – Таким образом мы теперь вместе. Навсегда, что бы там Джеми ни думал.

Последнее прозвучало довольно мрачно.

Таша обняла руками колени: словно это могло растопить неуютные колкие иголочки, зашевелившиеся в сердце. Смешливая обыденность, с которой Алексас Сэмпер поведал историю своей почти-смерти, пробирала дрожью сильнее, чем если бы он трагически заламывал руки и утирал скупые слёзы.

– Жить в чужом теле… не представляю, каково это.

– Лучше, чем вы думаете. За год я вполне с ним свыкся. Навыков я не утратил, тело Джеми оказалось даже более гибким, чем моё. Мышечную память, правда, пришлось заново вырабатывать, да и сами мышцы оставляли желать лучшего, но я тренировался, и… хватит ныть! Нет бы «спасибо» сказать, таким телом да не пользовался. Что-что?.. Не смеши меня, ты даже ходишь, как… У меня всё болело не меньше, чем у тебя, если ты забыл. Всё, поговорим позже. Если тебя это действительно так волнует.

– А как вы оказались на дороге?

Невинный вопрос заставил Алексаса недвижно уставиться куда-то мимо её лица.

– Венец раскрыли. Вчера вечером на нас напали кеары во главе с королём. Убили, полагаю, всех, кроме нас и ещё пары счастливчиков. Если нас можно таковыми назвать.

В голосе, в синих глазах, в напряжённых чёрточках, залегших меж ровными дугами тёмных бровей, впервые за весь разговор проступило то, что пряталось под маской наносного веселья и шутовской куртуазности. То, что было пронзительнее боли, чернее отчаяния.

Пустота. Оставшаяся на месте всего, что только вчера составляло твою жизнь.

Пустота, которую Таша знала и понимала слишком хорошо.

– Если вам тяжело говорить об этом, – сказала она, легонько коснувшись плеча под плотной тёмной рубашкой, – думаю, Арон сам может…

– Я в порядке. – Её рука удостоилась долгого взгляда, но Таша так и не поняла, чего в нём больше: удивления, раздражения или тепла. – Основатели подозревали, что среди нас есть предатель, но не успели ничего предпринять. Мы с Джеми выжили только потому, что нас защитила названая сестра. Родная дочь нашего опекуна. – Он помолчал. – Я так думаю, во всяком случае.

– Думаете?..

– Кеары сжигали людей. Колдовским пламенем. Все остальные сгорели, но мы уцелели в огне. Чары, позволившие нам остаться невредимыми, могла сотворить либо наша сестра, либо её отец. Отец защитил бы её в первую очередь. Если она погибла… значит, он не успел, зато успела она.

Он снова замолчал.

Таша понимала, что милосерднее всего будет заказать Алексасу Сэмперу что-то крепкое и высокоградусное и оставить в покое по меньшей мере на пару часов. Но что-то ей подсказывало, что на это щедрое предложение не согласятся.

– Мы побежали к зеркалу-порталу. Нас нагнали. Джеми открыл свой портал, но далеко он нас не унёс, выбросил где-то в лесу. Кеары почти сразу вышли на наш след. Я, как назло, своё время потратил и ничем не мог помочь, Джеми дошёл до дороги и свалился… что было дальше, вам известно лучше, чем мне.

Сухое, отстранённое перечисление событий напомнило Таше об уроках истории. Ответ на вопрос, досаждавший тебе только тем, что мог выпасть билет поинтереснее. Равнодушный перечень слов, которые рассказывали о давно несуществующих людях.

– Ваш брат сотворил портал? В шестнадцать? – до этого мига Арон стоял тише тени. Можно было бы забыть, что в комнате присутствует ещё один собеседник, но даже тихое присутствие дэя меняло всё, словно журчание ручья, неумолимо вплетавшееся в разговор на его берегу. – Ему ведь доступна только…

– Пятая ступень. Если влезете в нашу голову ещё чуть глубже, увидите, что он позаимствовал магический эфир чужого заклятия.

Слова сочились слабым ядом.

– Уже. Если бы не увидел этого практически своими глазами, не поверил бы, что можно сделать и то и другое с первой попытки. Или почти первой. – Арон покачал головой. – Ваш брат далеко пойдёт.