Кукольная королева

Ленмариэль Бьорк носила этот кулон не снимая – до того, как стала Мариэль Фаргори. Таша так делать не осмеливалась: кошка или птица с подобным украшением могла привлечь ненужное внимание. Но сейчас напоминание о грани, которую она не должна переступать, было важнее осторожности.

За последние дни она подходила к ней слишком часто.

Вернув чехол на место, неслышно задвинув ящик, Таша села за стол, чувствуя, как греется на груди прохладное золото.

После еды она в очередной раз попыталась разбудить Лив. В очередной раз – безуспешно. Зато мальчишка на соседней кровати вздрогнул и заворочался, когда Таша негромко позвала сестру. Ладно, и ему пора в себя прийти… хоть выяснят, кого они подобрали.

Положив одежду мальчишки в изножье постели, Таша вышла и прислонилась спиной к закрытой двери.

Скрип кровати. Шуршание босых ног по тростниковому ковру. Одёжный шелест. Хм, и обязательно прыгать на одной ноге, когда штаны надеваешь?.. О, похоже, ещё и упал. Хорошо бы шишку не набил.

Вроде бы всё…

На всякий случай досчитав до пяти, Таша вернулась в комнату.

– Доброе утро, – осторожно сказала она, прикрывая дверь.

Мальчишка уставился на неё во все глаза – светло-васильковые, со странным жёлтым ободком вокруг зрачка. Потом переступил с одной несуразно-длинной ноги на другую и зачем-то поднял правую руку: Таша заметила, как светится на указательном пальце рунной зеленью серебряное кольцо.

Когда её повалили на пол, она даже не сразу поняла, что произошло. Но цепкие руки на горле не оставили времени на изумлённый ступор.

Спустя три удара сердца в руках мальчишки уже извивалась кошка с травянистым камнем на шее, отпихивающая лапками пустое платье. Тот остолбенел – ровно до мгновения, пока его с мстительным шипением не полоснули когтями.

Должно быть, вошедший Арон застал прелюбопытную картину: кричащий паренёк отчаянно пытается отцепить от своего предплечья пушистый и очень сердитый белый комок…

– Прекратить.

Повторять дважды дэю не пришлось.

Мальчишка замер со вскинутой рукой. Кошка разжала когти и приземлилась на кровать, чтобы забиться под одеяло.

– Ты что творишь, свинтус?! – высунув голову, выкрикнула Таша обиженно. – Я на дороге его подбираю, лекаря ему ищу, за постель плачу, а он…

– Молчи, порождение Мирк! – ответил свинтус с максимальным достоинством, с каким только может говорить нескладный взъерошенный мальчишка, потирая руку, процарапанную даже сквозь рубашку. – Лучше бы я умер на той дороге, чем попал в лапы… эм… постойте. – Он уставился на Арона. – Вы ведь дэй, да?

– Поразительно точное наблюдение, – сдержанно откликнулся тот.

– Служитель Богини? И… с этой?! Она же оборотень!

– Я знаю.

– Вы что, её взяли на воспитание? Хотите спасти душу монстра, упорствующего во грехе?

– В данный момент я жду, пока вы извинитесь перед моей спутницей за столь нерадушное приветствие.

– Я? Извинюсь?! Перед…

– Джеми Сэмпер, я жду. Пока терпеливо.

Васильковые глаза расширились, когда мальчишка попятился к окну:

– Откуда вы знаете моё имя? Кто вы вообще…

– Нет, я не имею никакого отношения к компании, наведавшейся вчера в штаб-квартиру. Просто я не самый дурной чтец. И нет, я не лгу. Иначе сейчас вы были бы не в пригорном трактире, а в куда менее приятном месте.

Упершись в стол, паренёк сжал кулаки так, словно готовился в любой момент продираться к выходу с боем.

– Вы знаете про нападение на штаб…

– И не только про него. Как я уже сказал, я не самый дурной чтец. – Арон устало скрестил руки на груди. – Знаете, лучше уступите место брату. Мне кажется, с ним разговор выйдет толковее.

В лице мальчишки проступил почти испуг; Таша, решительно не понимавшая, о чём они говорят весь последний момент, лишь сощурилась недоумённо.

– Брату? Но вы… вы не можете знать, никто не может знать!

– Я знаю, как видите.

– Это невозможно! Двоедушие нельзя чтением… и учитель с Найджем ставили ментальные барьеры… будь вы хоть Мастером Школы, я бы почувствовал столь глубокое…

Мальчишка осёкся. Взглянул на Арона так, будто дэй исчез, и на его месте материализовался дух Ликбера собственной персоной.

– Если только, – сказал он, чеканя каждый недоверчивый слог, – вы не…

– Джеми, дайте слово Алексасу. Я могу вас заставить, но вам это не понравится.

Всё ещё пытаясь понять, что происходит, Таша следила, как потрясённый паренёк закрывает бледно-васильковые глаза…

…и открывает их – синевы пронзительной и ясной, как зимнее небо.

– Стало быть, – сдержанный бархат голоса почти ничем не походил на прежний нервный тенорок, – я должен просто на слово поверить, что нам с братом повстречалась живая и здравствующая легенда, и вы не имеете никакого отношения ни к предателю Венца, ни к псам узурпатора.

Казалось, за секунду найдёныш повзрослел лет на пять.