Кукольный домик (СИ)

Взял на мушку, выстрелил. Кровь брызнула в разные стороны, голова отскочила назад, арбалет выпал из рук — тело мешком повалилось на траву.

Двое сквайеров принялись бежать, не дожидаясь приказов. Трое рыцарей выставили щиты.

Баргур хватался за бок, из которого торчал болт, высадил очередь по щиту из автомата, зарычал и ударил прикладом подлезшего сквайра, разбивая тому голову. Ворвус взял на прицел лучника, но никак не мог подгадать момент, когда тот высунется из-под щита.

Двое деревенских охотников метались из стороны в сторону в поисках оружия. Баргур достреливал последние патроны в обойме, запасной у него не было. Лучник что-то сделал (за спинами рыцарей разгоралось лазурное сияние) и выстрелил не целясь из-под щита. Один из охотников схватился за горло, из которого торчала сияющая стрела.

Ворвус, воспользовавшись моментом, рванул за дом, обегая квартал огородами. Он выскочил с соседней улицы, оказавшись среди отступающих сквайров, но они ему не были интересны. Справа налево: один выстрел в копейщика, ещё один в успевшего перезарядить арбалет сквайра, выстрел в лучника, ещё один в мечника. Что там за заварушка?

Баргур попёр на щиты, вынося растерявшегося рыцаря с ноги. Его товарищ занёс меч, но был сбит с ног лишь для того, чтобы падая, вонзить свой меч в грудь Баргура. Тот замер, пошатнулся — в глазах буйство и бешенство.

Один из рыцарей выхватил свиток, воздел его над головой и их, а ещё трёх оставшихся в живых сквайров накрыл купол. Он помог своему товарищу встать. Лучник, кому в голову Ворвус засадил пулю, был без сознания, но кровью не истекал — калёная и зачарованная сталь шлема выдержала выстрел.

Ворвус попробовал выстрелить — пуля отскочила от купола, срикошетив в дерево.

Рыцари принялись пятиться, нарвавшись на солдата.

— Мы исполняем приказ, прекрати стрелять!

Ворвус не опускал оружия. Патронов оставалось немного, но если они снимут щит, то шанс был. Ежели же пойдут в рукопашку, то шансов почти не было. Не когда ты один на четырёх. И были бы они обычными разбойниками или селянами — не вопрос, но рыцари — это другое дело.

— И что быть дальше? — крикнул Ворвус.

Может быть стрелять и не придётся.

— Мы исполним приказ до конца, по… — попытался крикнуть один из рыцарей, но другой на него шикнул, перехватил инициативу — тот, кто оглашал приказ изначально. Тот, кто в падении умудрился воткнуть свой меч в грудь Баргура и там его и оставил.

— Властью, данной мне графом-гроссмейстером я объявляю отныне АнЭмиваэль проклятым местом. Вы навлекли на себя гнев Беллатора и эта деревня будет стёрта с лица земли со всеми её жителями.

Ворвус принялся медленно подходить ближе.

— Так и быть, мы говорить с вами, — сообщил Ворвус и сделал широкий шаг под купол.

Рыцарь растерялся — Ворвус видел удивление на его лице. Он оцепенел, не зная, как поступить. Был бы на его месте боец императора Седрика и Ворвус истекал бы мозгами через пулевое отверстие.

Повезло, а значит нужно этим шансом воспользоваться правильно, полагаясь на муштровку, опыт и выдержку. Ворвус загнал страх подальше, оставляя сознание холодным. Сделал шаг, достаточный, чтоб дуло упёрлось в сияющий купол и прошло его по рукоятку, после чего, ни мгновения не медля, нажал на спуск.

Две длинные очереди и ещё одна короткая. Главный упал замертво, другой схватился за живот — латы может и не пробило, но дух выбило. Третий рванул в сторону, но не успел — пуля угодила ему в закрытое забрало и шея хрустнула, не выдержав мощи. Сквайеры, не одетые в полную броню, падали словно подкошенные, вопили, орали, проклинали это место.

— Мы будем говорить с вами о том, что если никто не сможет рассказать, что место проклятый, то никто и не узнать, — нахмурился Ворвус.

«Отрекись», — говорил голос Гарри.

— Уже поздно, сэр, — проронил Ворвус и, пиная ногой раненного, вогнал ему пулю в голову.

Кажется они с Баргуром только что начали войну.

— Гертруда Штольнбах —

— Что значит людей увели? — повысил голос на низушка, облачённого в походные одежды господин Штольнбах. Голос его был грозным, гулким, сочетающимся с внешностью аристократа. Гертруда с первого взгляда влюбилась в этот образ и прийдя работать служанкой вдруг передумала, став его женой, и не зря.

В поместье царила вечерняя полутьма. Витражи сияли в закатной мгле. В убранном, но тёмном зале не было никого, кроме сидящего за столом господина Штольнбах со своей супругой и стоящего поодаль наёмника-низушка по имени Шума, который медленно терял самообладание. Господин Штольнбах отложил еду и пристально наблюдал за реакцией наёмника.

— В Адон Аум был переполох, господин. Вначале рыцари Беллатора, по словам очевидцев, решили казнить… — затараторил низушек.

— Последовательно, пожалуйста, — попросил Штольнбах.

Гертруда сидела, словно лом проглотила. У её мужа его подданные были всегда превыше всего, а тут случилось нечто, что она не смогла предвидеть, хотя это её прямая задача прознавать обо всём эдаком.