Кукольный загробный мир

Что конкретно производила на свет музыка Восьмой симфонии поначалу невозможно было понять. Возникли инструменты: плотницкие, слесарные да обычные повседневные — всякие там молотки, пилы, лопаты, печи для обжига кирпичей, куча бумаги, тарелки, кастрюли, пробирки, даже разносортные ткани. Они бесполезными грудами барахла лежали повсюду и, казалось, своим присутствием только портили общую гармонию.

Время было ускоренно промотано, и далее пошла картинка, как Авилекс смастерил первую хижину, поселившись в ней. Он до сих пор был один-одинешенек, ходил грустный, все вздыхал да поглядывал на небо. Свечи на горизонтах по утрам зажигались, по вечерам же, соответственно, гасли. Но даже сейчас невозможно понять, кто все-таки ими манипулирует? Вокруг — ни Кукловода, ни кого-то другого. Каждый новый день звездочет настойчиво продолжал махать дирижерскими палочками, но увы… музыку они больше не производили.

Однажды он поднял голову к небу да воскликнул:

— Почему?! Почему сразу нельзя сыграть симфонию Возвращения?

— Ты же знаешь наши правила, — приходит сверху голос. — Как только наступит ночь, в которой количество небесных звезд окажется ровно 999, тогда и пришло время Девятой симфонии. А теперь отдыхай, наслаждайся райской жизнью!

Авилекс вдруг начинает капризно кричать:

— Мне скучно! Скучно!! Скучно!!!

— Но у тебя есть ноты, — звонкий девичий голос, заполняющий все пространство, выразил удивление. — Разве этого мало?

Гемма не переставала шарить взором по небу, чтобы увидеть говорящую или хоть кого-нибудь… Но там только прозрачная пустота.

Звездочет раздраженно бросает палочки в траву:

— Что толку от этих глупых нот, они ведь просто нарисованы. С ними ни поговорить, ни…

— Ты в этом так уверен? А ты пробовал вообще с ними разговаривать?

Авилекс ошеломленно смотрит наверх, хлопает глазами, потом подбирает с земли одну из дирижерских палочек. Подходит к большой раскрытой книге, выставляя ее вперед:

— Ну-ка, нота Har, скажи мне что-нибудь.

Один из нарисованных знаков падает со страницы, прямо на глазах превращаясь в…

— Хариами! — воскликнула удивленная Гемма.

Хара улыбается и произносит:

— Привет!