Кукук

На втором этаже, где я живу, в коридоре стоит шкаф. В нём — чистое постельное бельё и полотенца. На шкафу стоит ваза. Ваза — кочан капусты. Внутри фантик от конфеты: «Merci Petits. Herbe Sahne». Он уже был там с первого дня моего поселения в 3.1. Через неделю к тому фантику добавился второй — братец-близнец. Началась третья неделя. Я непроизвольно заглядываю внутрь. Считаю. Три. Вывод прост: кто-то ест по одной конфете в неделю. Это определённый ритуал. Нужно пожаловаться врачу или сказать уборщице. Из этого может получиться новая мини-история. Однако, чёрт знает, чем это может всё закончиться для меня.

Зависаю в фойе над листом с заказом пищи на следующую неделю. Над этими А и Б.

Сестра Андреа (проходя мимо): Не можете выбрать, что вам больше по вкусу?

Я: Да нет, я уже всё выбрал. Просто смотрю на свою комбинацию (ABBBAAB). Она ни с кем не пересеклась. У прочих пациентов другие формулы получились.

Сестра: Забавно!

На листочке — фамилии 18-и пациентов. У меня свой собственный вкус. Неповторимый. Я знаю — он у меня примитивный. 7 букв. Это сколько же комбинаций из них можно составить? Не могу сообразить. Отчаливаю.

Вечером на кухне. Сестра Зильке подходит ко мне и хватается за мою руку с чайником, готовым залить кипяток в чашку. Свободной рукой снимаю с головы наушники.

Сестра (озабоченно): Вы, надеюсь, не кофе там готовите?!

Я: Нет.

Сестра: Стойте-стойте! Что у вас там?

Она заглядывает в кружку.

Я: У меня здесь какао. [вспоминаю запрет на кофе после 18-ти часов.] Какао-конзум.

Сестра: Зачем же вы его кипятком?!

Я: Да знаю я, что так неправильно. Нужно с молоком…

Она: Сейчас я достану вам молоко.

Я: Не надо, спасибо! Я с молоком ещё не научился. Мне так с кипятком с первого раза понравилось, так и дальше пью.

Она (доставая пачку молока из запертого шкафа): Попробуйте с молоком.

Как-нибудь в другой раз, думаю я.

Царко сменил свой режим. Теперь он ложится спать в 20:00. Зато спит пару часов днём. Мой компьютер предательски шумит вентилятором. Извини, Царко, но я уже привык к своему распорядку, а раз так, то ты меня должен понять…

Проснувшись, сосед сходил в душевую умыться, вернулся, сел посмотреть в окно.

Царко: Опять машина скорой помощи приехала.

Тут же вспоминаю, что несколько дней назад из окна кухни наблюдал прибытие нового пациента. Более месяца назад им был я. Двое санитаров в красных куртках вывели из машины мужчину и повели в здание пятого отделения. Я в тот знаменательный день тоже был в красной куртке. Впервые увидел эту сцену со стороны. В руке была чашка с горячим какао.

Дополняю комнате симметричность — сижу на кровати и держу в руке поднятую тюль. Напротив меня в аналогичной позе сосед.

Царко: Каждый день привозят. Несколько раз за день. Надо же, сколько же людей психически больны…

Я: Сейчас из машины выйдут два санитара и выведут наружу пациента.

Из машины действительно выходят два санитара. Они выводят женщину и сопровождают её внутрь здания. Одна и та же схема. По двое ведь с ума не сходят. «Вместе — только гриппом болеют».

Царко: Я уже полгода здесь и ровно две недели.

Я: Здесь не так уж и плохо, чем кажется тем, кто здесь ни разу не бывал.

Царко: Да. Я никогда столько не смеялся как здесь в отделении. Никогда в жизни столько не смеялся. Казалось бы не место для смеха, но…

Это точно. Из курилки то и дело доносится общий смех. Я это хорошо знаю. Понаслышке, так сказать. Слышу, как они там все веселятся. Внутрь не захожу. Некогда.

Я: Верно. Здесь люди умеют веселиться. Они все выглядят беззаботными, приветливыми и весёлыми. Такое не часто встретишь снаружи.

Вспоминаю своё задание в «Карге», которое провалил. Дедушка-шеф попросил меня погулять по району и пофотографировать людей в округе. Люди должны быть разных национальностей, симпатичными и веселиться — то бишь радоваться жизни. Искать многонациональную публику в Линдене не составляет труда, т. к. там живут эмигранты более 100 национальностей. Найти симпатичных людей тоже не проблема. Проблема оказалась в их жизнерадостности. Я не сделал ни одной удачной фотографии, потратив несколько дней на этой фотоохоте. Пару из них со мной пробродил Акрам. Ему также хотелось немного покреативничать. Ничего из этой затеи не вышло. Ни одного счастливого лица, ни одной беззаботной улыбки, ни капли жизнелюбия во взглядах. Это был кошмар! Я этого прежде не замечал, а тут из-за случайного задания. Нет, ребята, вот в психиатрии я бы вам отщёлкал этот Lust zum Leben.[83]

Я: Я, получается, что так, за последние полгода пережил больше, нежели чем за всё десятилетие, проведённое в Германии. Столько всего произошло… Если не говорить о детях, то дня ото дня не отличить, года от года. Всё одно и тоже.